— Но тот, кто должен был подарить ей смерть, ошибся… и Жанна попала в плен к англичанам… там состоялся тот самый суд… Жанну признали виновной и сожгли. А Жиль де Ре, до последнего веривший, что соратники помогут дорогой сестре спастись, понял, что его использовали… их обоих использовали…
— Почему они…
— Не выкупили Жанну? Прости, деточка, а зачем? Напротив, англичане сами сделали все, чтобы завершить сию историю максимально красиво. Суд. Обман. Подлог. И костер, о котором каждый знал, что жгут вовсе не ведьму, а святую. Да они канонизировали Жанну раньше папы… превратили Орлеанскую деву в великомученицу…
Алиция Виссарионовна подняла пояс.
— Пояс подарил Жилю де Ре дед, а тот отдал сестре в знак того, что будет ей защитой и опорой… символический дар. Пророческий. Из всех сокровищ, когда пришло время, Жиль спас именно его…
Она уложила пояс в витрину, провела морщинистыми ладонями по металлу.
— А с ним и проклятье… Такое предательство не могло остаться безнаказанным.
— И… и в чем проклятье?
— Пояс помогает женщинам нашего рода. Делает нас сильней. А мужчины… Что ж, у любой силы своя цена…
— Вы так спокойно…
— У меня был сын, — ответила Алиция Виссарионовна. — Он родился… больным… и умер в пятилетнем возрасте. Для него смерть стала избавлением… и для меня тоже. И нет, я не желаю внукам зла, я лишь знаю, что им суждено было родиться в проклятой семье…
Она опустила стекло и витрину заперла, а ключ убрала в навершие трости.
— Не думай о плохом, деточка, — Алиция Виссарионовна оперлась на руку Жанны. — Тебя он признал…
— С чего вы взяли?
— С того, дорогая, что ты выстояла… выстояла, и это многое меняет… очень многое… но погоди с отъездом хотя бы до ужина, ладно?
До ужина?
Почему бы и нет.