Волшебный пояс Жанны д’Арк

После того, первого ребенка Господь еще дважды благословлял их брак… или это не благословение было, но проклятье? Двое мертворожденных… и слезы Катрин, которую Жиль пытался утешать, но чувствовал, сколь бессильны были слова перед ее горем.

И он горевал, но иначе.

А дед все зудел, что совершил ошибку и что еще не поздно ее исправить… Жиль молод, а при дворе полно девиц, которые не откажутся составить ему партию… а что до Катрин, то… всякое случается.

— Только попробуй, — сказал Жиль, стиснув кулаки. — Она моя жена. Ею и останется. А если ты…

Он заглянул в светлые ледяные глаза старика.

— Если ты тронешь ее… — Он повторил это медленно, так, чтобы старик понял, что Жиль весьма серьезен. — Я уйду в монастырь.

— Ты не разумен, мальчик мой.

— Пускай…

Старик отступил.

Поверил? Похоже, что поверил, поскольку не в прежнем его характере было отступать. Он больше не заговаривал о повторной женитьбе, но лишь намекал, что если Господь не дает законных детей, то не грех было бы завести пару-тройку незаконных. А там, глядишь, как-нибудь и…

В этих словах имелась своя правда.

Катрин огорчится, но… Жиль не имеет права род вовсе без наследника оставить. Впрочем, исполнять заветы деда он не спешил. А нынешнее ранение, не столь опасное, сколь болезненное, вовсе лишило Жиля постельных утех на весьма длительный срок.

Остались беседы.

— Люди устали от войны, — продолжил Гийом. — Крови пролилось слишком много… и народ уже готов поддержать англичан.

— Что?

Если прежде Гийом не сказал ничего нового, то теперь…

Жиль обернулся, глянул на приятеля.

Гийома при дворе не любили откровенно и яро, но род его и былые заслуги мешали королю просто отослать неугодного. Да и то, разве сделал Гийом хоть что-то, дабы заслужить гнев короля? Он был почтителен… и что за беда, ежели порой в этой почтительности проскальзывало нечто насмешливое, издевательское будто бы?

Он богат.

Знатен.

Некрасив.

Пожалуй, было в его облике нечто этакое, сонно-гадючье, неторопливое, ядовитое… Гийом был невысок и плотно сбит. Его бочкообразное тело, лишенное и толики изящества, не способны были облагородить ни костюм, ни драгоценные камни. Доспехи и то смотрелись на Гийоме нелепо, однако же при всем том воином он был весьма и весьма неплохим.

— Я говорю, что люди настолько устали воевать, что им уже безразлично, какой из королей займет трон. Они примут любого, кто пообещает, что эта война прекратится.

— Ты говоришь о…

— Крестьяне…

— Чернь.