Волшебный шкаф (СИ)

Она остановилась. Бесполезно было искать дорогу назад или дорогу вперед. Она была обречена. Лавли упала на землю. Да, там нашелся небольшой клочок земли. И зарыдала, зарыдала так, как не рыдают взрослые — их рыдания бывают от страданий, детские же рыдания другие. Дети могут рыдать и из-за пустяков, и из-за чего-то страшного. Хуже всего было то, что теперь она рыдала, как ребенок. Все ее мысли стали какими-то другими. «Хочу к маме!» — говорила она самой себе. Кажется, она постепенно погружалась в детство.

Внезапно она почувствовала чью-то теплую руку на своем плече. В слезах она обернулась. Это была Матушка Гудвин. Черт возьми! Она была рада видеть даже ее! Отчего стало еще печальней. Матушка Гудвин дала ей свою руку, Лавли взяла ее. Они вместе пошли назад.

…Прошел день, еще день. Хотя какой день? Здесь всегда была ночь.

…Прошла ночь, еще одна и еще, и еще. Лавли постепенно стала забывать, что когда-то была взрослой. Она поселилась в доме Матушки Гудвин, познакомилась со всеми ребятами, хотя подружилась только с одним — с тем мальчиком Женькой, может быть, на каком-то подсознательном уровне ассоциируя его со своим братом. Она даже приняла эту маленькую куклу Аврору, считая, что когда-то ее потеряла, а теперь нашла, отчего ей еще больше нравилась она. И Матушка Гудвин, ее она, видно, ассоциировала со своей мамой. Это печально, печально писать. Но она забыла о прошлой жизни, забыла. И это была не ее вина.

Глава 10 Сумасшедшие и Благородные

— Лана, Лана! — закричал Женька.

Он был, как и тогда, в костюме пирата. Маленькая Лана стояла посреди кухни рядом с Матушкой Гудвин.

— Тебя не учили стучаться? — сказала Матушка Гудвин сквозь завесу фиолетового дыма. — Не видишь, что она сейчас занята.

— Но мы договорились поиграть на улице, — сказал Женька, немножко обижаясь.

— Подожди пять минуточек, — проговорила Лана и улыбнулась Женьке. Он сел на стул и нетерпеливо стал ждать.

— Как ты думаешь, Ланочка, — проговорила Матушка Гудвин, — откуда берется волшебство?

— Ну, — задумалась Лана, потом положила в котел какую-ту травку, дым стал желтым. — Потому что у людей есть способности к магии… И еще волшебная травка, специальная. Здесь нужно пол-ложки мелиссы.

— Да, конечно. Я помню, — сказала Матушка Гудвин. — Но ты не совсем права на счет волшебства. Ты говоришь: «Волшебные травки». Но многие из них — это самая обычная трава, на которую человек не обращает внимания. Например, подорожник, или одуванчик. Они же самые простые. Но дело в том, что волшебство везде. И у подорожника, и у одуванчика есть особые свойства, которые имеются только у них... А вот смешивая их, мы получаем нужные результаты. А ты прямо прирожденная ведьма! — воскликнула Гудвин. — Так здорово у тебя получается зелья варить. Будто бы всю жизнь только и делала, что варила зелья… А вот ведь у всех есть задатки волшебства. И в тебе, и в Женьке. Только нужен обязательно талант и долгие тренировки. Как ты узнала, что сюда нужен одуванчик?

— Так здесь же приписано.

— Но ведь на другом языке. Хитрые волшебники засекречивают свои заклинания.

— Так вы же сами эту книгу написали! — рассмеялась Лана.

— Точно! — рассмеялась Гудвин. — Ну, бегите. Не буду задерживать вас, молодежь.

— Но мы же еще не закончили. А вдруг вам понадобиться моя помощь, Матушка Гудвин?

— Беги уже! — закричала она.

И Женька с Ланой скорее рванули из дому. Лана, как всегда это бывало, забыла надеть обувь и побежала босиком. Они бежали и бежали.

— И как на этот раз прошел урок зельеварения? — спросил Женька. — Я со скуки умираю от них. Как ты их терпишь?

— Ты что? Это же так интересно! Ты ведь можешь создать столько зелий. Зелье невидимости, заживляющее раны зелье, любовное зелье, — смущенно улыбнулась Лана.

— Тьфу! — воскликнул Женька. — Кому нужна это любовь? Влюбляться, чтобы потом разбивать сердце — да ни за что! А если тебя не бросят, будешь ходить по улице, обниматься, целоваться. «Моя киса», «мой котик», «я так люблю тебя», «а я тебя больше» — тошнит от этих сюси-пусьных фразочек.

— А я, когда вырасту, обязательно хочу в кого-нибудь влюбиться, — мечтательно произнесла Лана. — Это будет принц. Мы будет с ним танцевать на балах, и он без ума в меня влюбится. А потом он спасет мне жизнь от какого-нибудь злого колдуна или дракона. Да, лучше дракона. А потом мы вместе будем летать над землей, над горами, нам все будет казаться таким маленьким, а облака будут такими ласковыми. А еще он будет таким красивым. Высоким, стройным, с ослепительными золотыми локонами и светло-голубыми глазами.