Воображаемые жизни Джеймса Понеке

Это нужно было сделать немедленно. Мне давно нужно было предстать перед Ангусами, чтобы загладить вину за свое поведение. Больше времени не было. Они знали, что я пропадаю по ночам, и, я был уверен, уже начали терять веру в мою добродетель. Мои заявления о том, что я выхожу бродить по ночам, чтобы понаблюдать за жителями Лондона, больше не воспринимались всерьез, – конечно же, Ангусы знали, что я сам стал ночным бродягой и не чурался пьянства. Прошли дни прогулок в парке и совместных восторгов перед чудесными городскими диковинками. Мистер и мисс Ангус были слишком добры и слишком вежливы, чтобы открыто высказывать мне свое порицание, но с отъездом Художника мое поведение становилось все более беспорядочным, и я практически не оставил им выбора.

Мы с Билли не виделись уже несколько недель. Как написал мистер Антробус вскоре после случившегося, Генри была еще жива, но в тяжелом состоянии. Ее мать не позволяла Билли ее навещать. Тот обвинял равно меня и себя самого и был безутешен. Мне следовало держаться от него подальше.

Мы с мистером Антробусом еще раз встретились в кофейне, чтобы он смог сообщить мне о решении судьи касательно нападения на Генри и попрощаться. Никакого дальнейшего расследования не предполагалось. Шесть обвиняемых были допрошены, и все описали одну и ту же сцену: молодая женщина, одетая мужчиной, поставила себя в глупое положение, вследствие чего началась неразбериха и драка. Билли ухудшил дело, – он был очень агрессивен, – и в потасовке с Генриеттой Лок произошел несчастный случай.

– Понятно, – сказал я. – Но, конечно же…

– Мистер Нептун просил пересмотреть дело, но его голос мало значит против голосов тех шестерых, которые все ручаются друг за друга. Если он будет настаивать, то может сам попасть под обвинение.

– Но она жива! Ведь есть же надежда?

– Не для мистера Нептуна. Мать мисс Лок винит его за то, что случилось, и не позволяет ему навещать ее. Он хочет оплатить лечение, но у него нет таких средств. Ее семья все равно не приняла бы его помощи, поэтому я навестил их с нашим семейным врачом и сказался просто свидетелем, чтобы они не подумали, что я сообщник мистера Нептуна, как решили в полиции. Врач не нашел ничего нового, что можно было бы сделать для нее, мистер Понеке. Она либо поправится… либо нет.

Я не мог думать об этом. Я не мог думать о бедной Генри. Столько жизни в каждом ее шаге. Я не мог думать о том, что этой жизни больше нет.

Больше по этому поводу сказать было нечего, и мы вместе разделили унылую трапезу.

– Я скоро уеду, – сказал я. – Наймусь на корабль. Не думаю, что смогу долго оставаться в Лондоне.

– Я буду скучать по вашему обществу, юный Хеми, но ваше стремление мне понятно. Для нас всех это было трудное время. – Мне было грустно видеть, как ссутулились плечи моего друга, какими растрепанными были его волосы и борода. – Я бы и сам, вероятно, отплыл бы куда-нибудь, будь у меня выбор. Но нет, мое место здесь. Я нашел отличное занятие, дабы отвлечься, не выезжая из Саутворка. Буду больше уделять времени благотворительности, начну с богадельни в Хэкни. У меня есть доход, который позволяет мне не работать, но у меня больше нет такого желания. Я должен приносить пользу обществу, а не только философствовать об этом.

Я никогда раньше не видел мистера Антробуса таким решительным и красноречивым.

– Я буду скучать по вам, дорогой мой друг. Вы всегда присматривали за мной, а взамен я могу дать только мое уважение, хотя мне больше не ведомо, имеет ли оно большой вес.

– О, мистер Понеке… – Но тут Антробус запнулся, не в силах продолжать, и я понял, что смутил его и что вес тех слов, которыми нам нужно было обменяться, намного превзошел нашу способность к высказыванию, поэтому мы долго-долго сидели за кофе и смотрели, как входят и выходят посетители, и молчали, пока не пришло время прощаться.

* * *

На следующий вечер я снова встретился за ужином с мистером Ангусом и мисс Ангус. Как обычно, мисс Ангус осведомилась у отца о делах, начав привычную беседу, редко отклонявшуюся от общепринятых тем.

– Отец, мне показалось, мы с вами на этой неделе еще не виделись. Надеюсь, все в порядке?

– Да, милая. Как тебе известно, работа останавливается редко. Мы едва поспеваем за спросом. Транспорт – вот величайшее техническое достижение нашего времени, что бы ни говорили печатники и архитекторы. А у тебя как дела?

– Как вы знаете, мои дни всегда следуют заведенному распорядку, но в последнее время я редко вижу мистера Понеке… – тут она посмотрела на меня, – что утром, что вечером. Боюсь, мне может слишком наскучить домашнее одиночество, и потребуется почаще навещать других друзей.

– Хорошая мысль, дочь, – ответил мистер Ангус, чье внимание было почти полностью поглощено стоявшей перед ним тарелкой.

– Тебе не кажется странным, отец, что мы почти не видим нашего друга?