Воображаемые жизни (с иллюстрациями)

2 Отправившиеся на войну с троянцами греки вторглись в Ми-зию по ошибке, и Телеф был ранен стрелой Ахилла. Сцены мифа о

Телефе изображены на малом фризе Пергамского алтаря.

23

же в театре он встал и громко объявил, что готов раздать всем, кто хочет, свои двести талантов наследства, сам же будет отны-не довольствоваться одеждой Телефа.

Фиванцы приняли это со смехом и собрались перед его домом, но сам Кратис смеялся больше всех. Он выбросил им из

окна свои деньги и прочее имущество, взял плащ из холста, ко-томку и ушел странствовать.

Прибыв в Афины, он стал бродить по улицам, по време-нам отдыхая, приваливаясь спиной к стенам среди человеческих нечистот. Он применил на деле все, чему учил Диоген, но

даже его бочка оказалась ему ненадобной1. Человек, по мнению Кратеса, не улитка и не рак-отшельник. Он жил совсем го-лый, среди отбросов, подбирая корки хлеба, гнилые оливы и

сухие рыбьи кости, которыми наполнял свою суму. Он говорил про нее, что это — обширный и богатый город, где нет ни

бездельников, ни куртизанок, и он доставляет своему владе-телю довольно рыбы, чеснока, фиг и хлеба. Так Кратес носил

свое отечество на собственной спине, и оно кормило его.

Кратес не лез в общественные дела даже чтоб осмеивать их, и он не любил издеваться над царями. Кратес не одобрял по-ступка Диогена, который однажды воскликнул: «Люди, по-дойдите!», а когда те подошли, он стал бить их палкой, при-говаривая: «я звал людей, а не отбросы». Кратес был мягок с

людьми.

Ничто не могло его опечалить. Ему были привычны раны.

Он лишь жалел, что его тело было недостаточно гибко, чтобы

зализывать их, как это делают собаки. Он сетовал также на не-обходимость принимать пищу и пить воду.

По его мнению человеку следовало бы довольствоваться самим собой, обходясь без всякой помощи извне. По крайней

1 Философ Диоген вел жизнь аскета, избрав своим обиталищем

огромный глиняный пифос, который порой называют бочкой.

24

25

26

мере, он не ходил за водой, чтобы мыться. Когда грязь ему на-чинала мешать, он чесался о стену, замечая, что совершенно

также делают ослы.

Кратес редко говорил о богах и не задумывался о них; ему

было все равно, существуют они или нет, ведь они, как он хорошо знал, ничего не могут ему сделать. Кроме того, он им ставил в вину, что они сделали людей несчастными благодаря самому строению человеческого тела — боги повернули им лица

к небу и тем лишив их возможностей, присущих большинству животных, ходящих на четырех лапах. Раз боги решили, что

нужно есть, чтобы жить, — рассуждал Кратес, — они должны