Воображая город: Введение в теорию концептуализации

Что такое город в эпоху Больших Данных? Система спектрометров анализирует содержание метаболитов наркотических веществ в городской канализации, агрегирует полученные данные, связывает их с данными о посещении общественных мест, активностью горожан в социальных сетях и их перемещениями в городском пространстве. Экспертные центры предлагают пакеты рекомендаций для городских властей. Принимаются политические решения. Возможно, меняется оптика ряда городских институций.

Что такое город в эпоху Активных Данных? Вы пользуетесь туалетом в общественном месте, не подозревая, что тем самым сдаете анализы. На основе данных о потенциальном содержании в вашем организме запрещенных веществ алгоритм принимает решение. Актуатор блокирует дверь туалета до приезда полиции и зачитывает вам ваши права.

Не агрегация, а дислокация, не сцепка, а расцепление, не репрезентация, а действие.

Сьюдад Деланда: делезианский город

Тогда сказал Енох – здесь город укрепленный

Построим с башнею, из камня возведенной, —

И вскоре, заменив шатер из полотна,

Воздвиглась города зловещая стена.

В. Гюго

Лучший вид на Лейбницштадт – с его активностью нематериальных объектов, гомеоморфными и негомеоморфными преобразованиями, сетевыми и текучими пространствами, сцепками и расцеплениями – открывается с близлежащего теоретического поселения. Сюда в последнее десятилетие перебрались социологи, философы, географы и архитекторы, которым Латур кажется слишком консервативным, а Ло – слишком топологичным. В конце концов, топология – не единственное наследие Лейбница, ценное для городских исследователей. Особенно в XXI веке.

В начале 2000‐х философ Мануэль Деланда стал символом нового теоретического движения: теории ассамбляжа (укоренившейся в социологии города под именем «ассамбляжного урбанизма» [Деланда 2018]). И хотя сегодня этот проект вызывает массу вопросов – главный из которых: а является ли он вообще социологической теорией? – есть несколько причин нанести Сьюдад Деланда на нашу карту. Во-первых, Деланда – один из ярких представителей ПкМ-2 и по степени влияния на исследования города теория ассамбляжа уже превосходит социальную топологию Джона Ло. Концептуализация «город как ассамбляж» работает в прикладных исследованиях, нравится это нам или нет. (Другой вопрос – как она работает.) Во-вторых, на сегодняшний день это единственный последовательный делезианский проект в социологии. Деланда занимает по отношению к Жилю Делезу ту же позицию, которую Альфред Шюц – по отношению к Э. Гуссерлю, а Питер Уинч – к Л. Витгенштейну. Это позиция переводчика на социологический язык. И каждый раз, когда мы критикуем Деланду «за Делеза», говоря, что тот «эзотеричен», «туманен» или вообще «непригоден для социологической рецепции», стоит вспомнить, как современники воспринимали усилия Шюца и Уинча. Разве может социолог что-то сделать с «солипсистом» Гуссерлем? Или с «аутистом» Витгенштейном? И тем не менее феноменология и философия языка – два центральных ресурса социологического теоретизирования второй половины ХХ века. Успех перевода – это успех переводчика, а не переводимого.

Третье соображение касается самой архитектуры Лейбницштадта. Мы уже видели, чем ПкМ-2 обязан лейбницевскому ренессансу. Латур обращается к наследию Лейбница через «Монадологию и социологию» Г. Тарда [Тард 2016]. Ло – через топологию. Деланда предлагает третий канал такого импорта: через делезовскую теорию сборки [Делез 2015]. Наконец, четвертое соображение – чисто композиционное. Деланда напрямую затрагивает три проблемы, поднятые в последних двух главах:

а) проблему агентности материальных и нематериальных объектов;

б) проблему части и целого применительно к городу;

в) проблему сцепки и расцепления.

Начнем, опять же, не с теории, а с интуиции.