Вооруженная борьба. Тайная история Ирландской республиканской армии

Безусловно, есть основания полагать, что совместная роль Лондона, Дублина и Вашингтона помогла убедить республиканское движение в том, что послевоенная политика может им помочь. Джерри Адамс: «Если кто-то ждет, что какое-либо направление юнионизма заключит достойную сделку с каким-либо направлением национализма или республиканизма, то ему действительно придется очень долго ждать. Вот почему потребовалось вмешательство, пристальное внимание и присутствие г-на Блэра и г-на Ахерна [премьер-министра Фианны Файль], чтобы достичь соглашения в Страстную пятницу. Вот почему у нас есть соглашение в Страстную пятницу. Потому что премьер-министр Великобритании и премьер-министром были задействованы, а также Президент Клинтон».

Республиканцы были уверены, что такое движение вперед возможно, что история движется неизбежно, неумолимо в правильном направлении, и их уверенность повышала их склонность к инновациям и участию в мирном процессе.

Единство Ирландии казалось неизбежным. В своем заявлении британскому правительству, представленном на переговорах в Белфасте 9 декабря 1994 года, Шинн Фейн утверждала: «Мы считаем, что большинство ирландского народа желает ирландского единства. Мы верим, что приверженность демократическим принципам делает ирландское единство неизбежным». Неудивительно, что республиканцы, вооруженные таким телеологическим пониманием истории, были уверены в себе. Дэнни Моррисон в 1997 году мог утверждать, что «по всему северу националисты обладают энергией и уверенностью, которые ощутимы»; Том Хартли отмечал «удивительную уверенность ирландского националистического сообщества на севере [после подписания соглашения]»; в то время как Джерри Адамс считал возможным утверждать, что в начале двадцатых годов. В первом веке Белфаст стал «самым республиканским городом» в Ирландии.

Была также уверенность в политической способности республиканцев максимально использовать имеющиеся преимущества. Считалось, что, в то время как республиканцам 1970-х годов не хватало ряда политических навыков и проектов, которые могли бы дополнить их насилие, у нового республиканства был более широкий репертуар. Выступая в Дублине в феврале 1984 года, Джерри Адамс размышлял о том, что перемирие с ИРА в 1975 году было ошибкой: «Как только ИРА была убрана со сцены, и поскольку не было никаких других проявлений борьбы, это означало, что британцы смогли сбить республиканцев с толку. Республиканское движение 1990-х годов было очень динамичным, он решил, что отсутствие военной кампании ИРА не означает «отсутствия других проявлений борьбы»: теперь движение стало более сплоченным, и оно считало, что британцев можно сдвинуть с места. В марте 1995 года лидер «Шинн Фейн» прокомментировал это так: «Я могу в одном предложении охарактеризовать позицию британского истеблишмента, заключающуюся в том, что у них нет цели. Их можно продвинуть настолько далеко, насколько позволит политическое влияние или власть.