Вооруженная борьба. Тайная история Ирландской республиканской армии

Но в то время как Прайс убедительно доказывал это словами, были и другие республиканцы, выступавшие против временного правительства, которые использовали насилие, чтобы отстаивать свою точку зрения. В результате взрыва настоящей бомбы ИРА в Оме, графство Тайрон, 15 августа 1998 года погибло двадцать девять человек (тридцать один, если считать двух нерожденных младенцев). Многие другие были ужасно изувечены. Эта ужасная резня среди гражданского населения вызвала шок и укрепила решимость некоторых людей. Джордж Митчелл: «Я горячо молюсь о том, чтобы история зафиксировала, что беспорядки в Оме закончились солнечным днем в субботу, 15 августа 1998 года. Там произошел чудовищный взрыв, позволивший всем увидеть жестокость, бессмысленность и полное безумие политического насилия в Северной Ирландии». Председатель Шинн Фейн Митчел Маклафлин заметил: «Все мы должны измениться. Все мы, ирландские республиканцы, члены британского и ирландского правительств, профсоюзные деятели и националисты, обязаны обеспечить, чтобы подобные ужасные действия больше никогда не повторились».

Джерри Адамс недвусмысленно высказался о подрывниках-республиканцах: «Мы говорим, что они должны остановиться, и остановиться немедленно». Под огромными давление, не в последнюю очередь со стороны временных республиканцев, после того, как Ома объявила о приостановке, а затем и прекращении своей деятельности. Но, несмотря на отвращение, которое вызвала их бомба в Оме, они продолжали вербовать и обучать людей. Они приобрели оружие (часть из него привез их бывший квартирмейстер из Прово, часть — из Восточной Европы), и к концу 2000 года, как считалось, в их рядах насчитывалось от ста до двухсот человек. Они периодически проявляли насилие (например, взорвали бомбу 4 марта 2001 года возле телецентра Би-би-си в Шепердс-Буш в Лондоне).

Третья группа в рядах республиканцев (скорее несогласные, чем диссиденты) не согласилась с мирной стратегией временного правительства, в то же время открыто заявив, что они не хотят продолжения кампаний с применением физической силы или возврата к ним. Несмотря на свою явную оппозицию насилию, такие люди были убеждены, что временный сдвиг 1990-х годов представлял собой предательство, непривлекательный компромисс с республиканскими принципами. С этой точки зрения, соглашение Страстной пятницы скорее укрепило, чем ослабило разделение; такие люди (лишь полушутя) говорят, что GFA означает «Пошло всё на…», как следует из аргументации, повторяющей слова Мэриан Прайс, если Временное руководство действительно удовлетворено компромиссом, предложенным в 1998 году, то почему такая долгая война велась по принципу борьбы за нечто совершенно иное?

Лидер ИРА 1970-х Брендан Хьюз признает, что военный конфликт подошел к концу, но глубоко недоволен участием республиканцев в текущей политике: «Я в целом полностью согласен с тем, что война в Ирландии с британцами закончилась. Я считаю, что военная борьба закончилась, но я полностью не согласен с соглашением Страстной пятницы… Люди Шинн Фейн теперь стали частью оккупационных сил на севере Ирландии. Я с этим не согласен. Я не согласен со всей концепцией британского правления в Ирландии, которой, как я полагаю, сейчас занимается Шинн Фейн».

Другой бывший временный министр, Томми Горман, также сетует на поведение временного правительства во время мирного процесса: «все эти унизительные неудачи преподносятся как тактические изменения и победы».

* * *

В начале декабря 2000 года ИРА выступила с заявлением, в котором подтвердила «приверженность организации решению проблемы оружия»: «Мы по-прежнему готовы начать процесс, который полностью и поддающимся проверке образом прекратит использование оружия ИРА». Но такое развитие событий «не может и не произойдет на условиях, продиктованных британским правительством или профсоюзными деятелями».