Вопреки року (СИ)

— Остановимся на ближнем к нам берегу, а там поговорим. Давно уже жду этой встречи, многое хочется сказать…

— Атто, Арьо стало хуже, ты бы побыл с ним, может, сможешь помочь, — голос Финдекано был взволнован и обеспокоен. — Что впереди? Есть, где встать лагерем? — продолжил он.

— Да, йондо, у озера, скоро будем. Кто с ним сейчас?

— Ириссэ.

Нолофинвэ кивнул и поспешил к сыну.

***

— Что значит без нас? — не унимался Айканаро. — Финдэ, как ты мог забыть про родных братьев??? Да, забыл, раз собираешься вразумлять этих лишь вместе с Финдекано!

— И отрядом верных.

— А могли бы вместе. Прийти и разобраться!

— И разобрать их всех, а собрать потом криво, — вмешался Ангарато. — Мы с тобой, даже не думай уйти один.

— Это приказ Нолофинвэ, — спокойно ответил Финдарато. — И мы его не обсуждаем. Лучше займитесь обустройством лагеря, проверьте, не нуждается ли кто в помощи и поддержки.

Артафиндэ поправил плащ, проверил оружие и почти уже вышел из шатра, как решил обернуться.

— Ангарато, надо починить доспехи и наладить работу кузниц. Это по твоей части — так что займись.

***

Все еще в легком недоумении после произошедшего Лехтэ шла домой, в Тирион. Что же это было там, в полях, она до сих пор не смогла разгадать и в конце концов забросила это дело. Можно, конечно, посоветоваться с кем-нибудь из старших и мудрых и спросить совета, но не все ли равно, по большому счету? Когда-нибудь потом, если она все же увидит однажды мужа, то обязательно спросит, получил ли он то осанвэ. При условии, что он захочет отвечать…

Тирион красиво сверкал хрусталем и золотом в лучах нового светила, но теперь оттенки неуловимо переменились. Ладья постепенно начинала опускать к горизонту, и было очевидно, что скоро путь завершится. После, надо полагать, взойдет Тилион?

Лехтэ все прибавляла и прибавляла шаг, а потом побежала со всех ног. На улицах постепенно пустело, и все же до нее долетали обрывки фраз. Значит, новую ладью ведет Ариэн. Что ж, этого можно было ожидать. Кажется, новым светилам уже успели дать имена — Анар и Исиль.

«Так гораздо удобней, — подумала она и толкнула калитку, — с названием-то».

Сад еще спал, не успев пробудиться от холода, однако снег уже кое-где успел подтаять, и деревья темнели, оголив ветви. Вот еще забота, о которой непременно надо будет подумать — на кого оставить дом. Не бросать же его. За годы холода и тьмы она успела с ним сродниться, почти как с живым существом.

«Хотя, — пришла в голову благодатная мысль, — и думать не о чем — доверить либо брату, либо сестре. А теперь мыться».

После долгой прогулки и сна на голой земле горячая купальня была тем, о чем она действительно мечтала. Но, конечно, не все так просто и быстро. Сперва разжечь печь, натаскать и вскипятить воды.

Пока суть, да дело, она постирала порядком испачкавшееся за время прогулки платье. Лехтэ неодобрительно покачала головой при мысли о собственной беспечности и развесила наряд сушиться. Кажется, впервые за много лет ей снова стало небезразлично, как она выглядит. К чему бы это?

И перед брошенным на столе тестом было бесконечно стыдно. Как так можно поступать? Хлеб же ни в чем не виноват — ни в терзаниях ее, ни в физическом состоянии.

Приведя себя в порядок, она высушила волосы перед камином и вернулась в кухню. Огонь в печи плясал все так же ярко и жарко, и она протянула руки, позволив теплу радостно разбежаться по жилам. Теперь пирожки.

Вернувшись к столу, она решительно принялась раскатывать тесто и думать, какую бы им придать форму. Привычные действия — начинка, противень, масло. Все то же самое, что было прежде и будет потом. Но именно сейчас почему-то простые движения казались каким-то особенным откровением, чудом. Глаза по-новому смотрели, как золотится тесто в печи. Сердце живо откликалось на появление птиц, и их бесхитростное, незамысловатое пение под окном казалось посланием, смысл которого еще предстояло разгадать.

В тот момент, когда хлопоты были почти закончены, вдруг послышался во дворе топот ног. Лехтэ вскочила со стула, на котором сидела, отодвинула прозрачную занавеску и выглянула в окно.

— Тарменэль! — воскликнула она радостно, узнав старшего брата.

Должно быть, едва успел приехать!

Метнувшись к печи, она достала готовые пирожки, поставила их на стол и бросилась к двери. Однако брат уже и сам вошел, принеся с собой веселье и радость.

— Сестреныш! — громогласно воскликнул он, заключая сестру в объятия. — Как ты? Впрочем, можешь не говорить ничего — сам вижу. Очень рад за тебя.

Взгляд его остановился на пирожках, красующихся на столе, он выразительно приподнял бровь, и Тэльмэ кивнула, отвечая на безмолвно заданный вопрос.

— Ну и слава Единому. Расскажешь обо всем?

— Непременно, — пообещала она. — И сегодня же.

— Поедешь с нами? Мы с женой собираемся к морю — интересно же посмотреть, как оно выглядит все при новых светилах.

— Да, поеду, — ответила она просто.