Вопреки себе (СИ)

Честно говоря, Адель пока смутно представляла себе, как сложится её жизнь в России. Возможность составить хорошую партию теперь для неё потеряна: нецеломудренная девушка никогда не сможет выйти замуж за достойного человека, а женить кого-то на себе обманом… нет, на такую подлость она точно не пойдёт. Что же тогда остаётся? Монастырь?

Стены обители всегда готовы были принять женщин, подобных ей — оступившихся, легкомысленных, наивных дурочек, поверивших в мужские сказки. Только к такой судьбе Адель тоже не была готова. Заточить себя в монастыре в восемнадцать лет? Нет, это точно не для неё. Для того, чтобы стать хорошей монахиней необходимо научиться смирению, а этого качества ей всегда недоставало.

Итак, что же тогда? Вот тут и наступал тупик. Пока Адель не знала, как ей поступить. Возможно, она поживёт год-два в России, а затем отправится в большое турне по Европе (минуя Британию, разумеется), а может и вовсе направится в Америку. Там, на другой стороне света, уже несколько лет жила её двоюродная тетушка со стороны отца, вышедшая замуж за богатого землевладельца с юга, кажется, из Северной Каролины. Кто знает, а вдруг она найдёт свою судьбу именно в Америке?

Покидая Лондон, они с братом поначалу планировали сразу отправиться в Россию, но Мишель предложил задержаться в Париже хотя бы на неделю. Конец лета в Париже всегда был изумителен, вообще, это был любимый город Адель, она любила его в любое время года.

Нотр-Дам-де-Пари, Сен-Сюльпис, Гранд Опера*, Монмартр, сады Тюильри, многочисленные бульвары, парки, дворцы… Какое место может сравниться с Парижем, разве что Петербург? Поэтому Адель почти без колебаний уступила желанию брата, подозревая, что он решил повидаться с Ольгой перед поездкой в Россию.

Она не отважилась спросить Мишеля о развитии их отношений, но хорошо помнила, как настойчиво её подруга интересовалась им. Значит, смешливой и непосредственной Ольге удалось-таки зацепить её брата, раз он так стремится к этой встрече! Что ж, хоть у них с Александром всё и закончилось, это не означает, что Мишель и Ольга не смогут быть вместе. Пусть хоть у них всё будет хорошо.

Правда, если её брат женится на Ольге, они с Александром вынуждены будут увидеться, хотя бы на венчании. При одной мысли о том, что ей придётся снова взглянуть в его лживые глаза, которые раньше так легко приводили её в трепет, Адель приходила в ужас.

В Париже они остановились в «Отеле де Крийон», любимом месте семьи Вяземских. Этот отель считался одним из лучших в столице Франции: величественный дворец, с изумительными интерьерами и безупречным обслуживанием. Русские аристократы часто предпочитали именно «Крийон», из-за его роскоши и близости к Тюильри, гулять в котором было сплошным удовольствием.

Забронировав два номера на пять дней (Адель всё же попросила брата сократить время пребывания в Париже), брат и сестра Вяземские направились на прогулку, ожидая, пока прислуга разберёт вещи.

Прогуливаясь по дорожкам Тюильри, Адель с удовольствием вдохнула такой знакомый воздух, наслаждаясь им, словно дорогими духами. Воздух Парижа… его не спутать ни с чем!

Аромат свежей выпечки перемешивался с нежным запахом цветов, буйно цветущих повсюду, и вызывал моментальные ассоциации именно с Парижем. Лондон, например, всегда пах прибитой пылью и дождём, а Петербург … просто домом, Родиной.

В первый же вечер Мишель направился навестить Ольгу и её матушку, которые снимали небольшой домик неподалёку от площади Согласия. Адель, сославшись на усталость от путешествия и головную боль, осталась у себя в номере. На самом деле, она просто не хотела встречаться лицом к лицу с матерью Александра, памятуя о том, что графиня была с нею странно холодна и сдержана. К тому же, она просто не выдержит расспросов Ольги об Александре и развитии их отношений.

Мишелю придётся всё объяснить самому, хотя бы в двух словах. Адель верила, что брат не нарушит клятву и не станет посвящать Ольгу в подробности их разрыва. Ольга так любит своего брата, считая его непогрешимым, что немедленно примется разубеждать Адель и Мишеля, доказывая чистоту его помыслов и благородство души, а Адель чувствовала, что её с трудом взращиваемое мужество не выдержит такого испытания.

Весь вечер она пыталась вчитаться в томик Лермонтова, однако глаза постоянно перескакивали со строчки на строчку. После пятой попытки прочитать одну и ту же страницу, Адель захлопнула книгу и отложила её на столик. Одиночество внезапно навалилось на неё, вызвав желание расплакаться от обиды, что все её бросили, словно капризное дитя.

Сама же виновата — нужно было идти с визитом вместе с Мишелем. Она так боялась встречи с графиней и Ольгой, боялась, что расплачется при напоминании об Александре, а в итоге, сидит одна в отеле, готовая разрыдаться от одиночества и безысходности. В итоге, Адель ничего не оставалось, как пораньше улечься в постель и забыться тревожным сном.