Вопреки себе (СИ)

А в это же время Мишель пил чай в доме семейства Гордон. Мария Александровна и Ольга приняли его весьма тепло, беседа протекала ровно и непринуждённо, и у Мишеля немного отлегло от сердца. Он ожидал, что ему будет очень непросто сдержать свои истинные чувства по отношению к Александру и не выдать их, однако, мать и сестра были не виноваты в том, что творилось в голове у их сына и брата.

Мария Александровна очень обстоятельно расспрашивала князя о подробностях пожара на яхте, о котором долго трубили все французские газеты. Михаил, невольно поёжившись от ужасных воспоминаний, рассказал всё, что знал.

— Какая ужасная трагедия! — сокрушалась графиня. — Я так рада, что Вашей сестре удалось избежать гибели, князь!

— Благодарю Вас, — кивнул Мишель, — мы тогда многое пережили, особенно я переживал за сердце отца. Но, слава Богу, всё обошлось.

— Как же ей удалось спастись? — спросила любопытная Ольга. — Мы видели имя Адель в списке пропавших без вести и очень переживали.

Мишель замялся на мгновение, раздумывая, стоит ли рассказать о том, что Адель спас Александр, но решил, что они и так узнают, рано или поздно. Молодой князь решил рассказать то, что поведал им с отцом сам Александр, когда приезжал просить руки его сестры.

По мере его рассказа лица дам вытягивались от удивления, а глаза изумлённо распахивались. Александр явно не успел известить их о своих планах. Интересно, что он напишет семье о том, как потерял свою несостоявшуюся невесту?

Когда Мишель закончил, дамы какое-то время молчали, даже Ольга не нашлась, что сказать и только растерянно взирала на мать. Графиня же в волнении кусала губы и комкала в руках платок. Было хорошо заметно её волнение.

— Я рада, что Александр решился открыть вам тайну своего происхождения, князь, — тихо сказала она по-русски. — Груз постоянного притворства иногда бывает слишком тяжёл. Что же до этой некрасивой ситуации с моим сыном и княжной… Право, не знаю, что и думать. Мне очень жаль, что Вашей сестре пришлось столько пережить, но Александр достаточно взрослый мужчина, чтобы я решилась вмешиваться в его личные дела.

— Разумеется, сударыня, я и сам так считаю, — отозвался Мишель. — Думаю, что эту проблему Ваш сын должен решать самостоятельно, но пока моя сестра не хочет видеть его, увы.

— Надеюсь, они разберутся сами в своих отношениях, — пробормотала Мария Александровна, как и князь Андрей Алексеевич, терзаемая страшными подозрениями, что ей рассказали далеко не всё.

— О, я так хотела бы, чтобы это недоразумение между Александром и Адель быстрее разрешилось! — пылко воскликнула Ольга. — Они такая красивая пара, не правда ли, maman?

— Мы оставим эту тему, дорогая, — улыбнулась графиня, смущаясь излишней эмоциональности дочери, — надолго ли вы приехали в Париж, князь?

— На пять дней, к сожалению, — ответил Мишель, следуя плану, заранее обговорённому с сестрой, — нас ждёт поездка в Рим, а затем — в Венецию. Адель решила устроить небольшое турне, а я всегда рад попутешествовать, пока не наступили холода.

— О, Италия прекрасна, я понимаю Вас! — кивнула Мария Александровна, изо всех сил стараясь придать лицу светское выражение, ибо тревога прочно поселилась в её сердце. Мысленно она уже писала письмо сыну, требуя подробностей о его отношениях с Аделиной Вяземской.

Графиня была слишком мудра, чтобы поверить, что влюблённая девушка могла разорвать отношения с мужчиной из-за беременной содержанки. Она вполне могла ожидать, что избалованная и гордая княжна Вяземская могла разозлиться на Александра, не принимать его у себя неделю, не отвечать на записки, но бежать из Лондона в такой спешке, будто ей что-то угрожало… Это было странно и могло означать только одно — репутация княжны висит на волоске и она спасается от сплетен.

Что же могло произойти? В свете узнали, что Аделина провела в Стоун-Хаус несколько дней? Это могло стать причиной сплетен… Тогда почему князь Вяземский не потребовал немедленного обручения Аделины и Александра, а вместо этого позволил своим детям покинуть Лондон?

Эти вопросы, требующие ответов, раздирали душу графини и заставляли нервничать. Он едва дождалась, когда Мишель решил откланяться, и торопливо попрощалась с ним, предоставляя Ольге право проводить его до двери.

На заднем дворе дома находился небольшой садик, полный плетущихся роз, которые особенно нежно пахли вечером, и Ольга предложила Мишелю несколько минут посидеть в беседке, прежде чем уходить. Она явно стремилась хоть немного побыть наедине с красавцем-князем, и Мишель с радостью согласился.

В лёгком васильковом платье из своего любимого муслина, Ольга напоминала ему фею, настолько сапфирово-синими казались её глаза, которыми она часто стреляла, кокетливо взмахивая длинными, тёмными ресницами.

Вначале разговор шёл на отвлечённые темы: они обсуждали приёмы в Лондоне и Париже, сравнивая столицы между собой, затем Ольга спросила о Петербурге, который совершенно не помнила, покинув Россию ещё будучи маленькой девочкой. Мишель откровенно наслаждался её обществом, слушая нежный голосок и украдкой разглядывая её точёный профиль.