Вопреки себе (СИ)

Следуя своему вчерашнему желанию, княжна велела заложить карету и отвезти её в церковь. Она намеренно не стала выбирать огромные, пышные соборы, где можно было легко столкнуться с кем-то из знакомых, вместо этого кучер отвез её на окраину города, в маленькую деревянную церквушку.

Карета едва не увязла в узкой улочке, где находилась церковь, и Адель пришлось воспользоваться помощью кучера, чтобы выйти из неё, не испачкавшись в жидкой грязи.

Отстояв утреннюю службу, княжна причастилась и попросила старенького священника исповедать её наедине. Батюшка попросил её обождать немного, пока прихожане не разойдутся.

Священник внимательно оглядел эту печальную молодую барышню, богато одетую, явно аристократку, которая почему-то явилась на исповедь в неприметную церковь на окраину города, словно скрываясь от кого-то. Знатные господа здесь бывали крайне редко, роскошных особняков в этом районе не было, так, если кто случайно забредёт, а потому визит девушки из высшего общества привлёк внимание не только батюшки, но и постоянных прихожан. Проходя мимо Адель в сторону выхода, они бросали на неё любопытные взгляды и перешёптывались.

На миг в голове у княжны мелькнула мысль — что должны подумать о ней люди? Наверное, они решили, что она совершила какой-то тяжких грех, в котором нужно покаяться, или пришла просить о тайном венчании. Впрочем, прихожане были не так уж далеки от истины — она действительно согрешила и ей есть в чём каяться перед Богом.

Через четверть часа церковь полностью опустела, и батюшка подошёл к Адель, которая настолько глубоко ушла в свои мысли, что не услышала его тихих шагов.

— Что же, я готов выслушать тебя, дитя моё! — негромко обратился к ней священник и Адель вздрогнула, словно только что очнулась ото сна.

Поглядев в старческие, но всё ещё удивительно ясные серые глаза священника, она грациозно опустилась на колени и схватила его морщинистую руку, прошептав:

— Исповедайте меня, батюшка, ибо я совершила тяжкий грех…

— Господь милостив к кающимся, — перекрестил он её склонённую голову, — поведай, дитя моё, что тревожит твою душу.

— Я согрешила с мужчиной до венчания, — тихо отвечала княжна, не смея поднять глаз.

— Если этот мужчина — честный человек, приведи его ко мне, дитя, и я обвенчаю вас, тогда и грех ваш простится в глазах Господа, — ответил батюшка.

— Я не могу сделать этого, — прошептала княжна, сглатывая слёзы, — он сейчас очень далеко и вместе нам уже не бывать. Он причинил мне много боли и обманул меня, а я оказалась столь наивна, что поверила… Что мне делать теперь, батюшка? Я запятнала свою честь и, если об этом узнает мой отец, я умру от стыда и отчаяния!

— Тогда… — священник на миг задумался, — тебе нужно выйти замуж за другого, дитя. Но прежде ты должна во всём сознаться этому человеку, ибо нет страшнее греха между супругами, чем ложь и прелюбодеяние.

— Но как мне найти того, кто захочет жениться на опозоренной девушке? — Адель смотрела на батюшку полными отчаяния глазами. — И как признаться во всём?

— Крепись, дитя моё, молись Богу и он подаст тебе сил. Боюсь, тебе придётся выбрать кого-то из мужчин намного старше тебя, — сокрушённо покачал головой священник, — ко мне иногда приходят девицы, совершившие то же, что и ты… Обычно они выходят за старых вдовцов, которым не столь важно их целомудрие, как приданое. Хоть брак по расчёту и не является благом в глазах Господа, но это лучшее для тебя решение, дитя.

— Благодарю за совет, батюшка… — прошептала княжна, пытаясь обдумать слова священника. — Благословите меня!

— Храни тебя Господь, дитя моё! — снова перекрестил её батюшка, протягивая руку для целования. — Не изводи своё сердце понапрасну, молись Богу, он милостив и простит твой грех!

По дороге домой Адель всё думала над советом старенького священника. Выйти замуж за вдовца… Господи, неужели это единственный выход для неё? Ей и самой уже не раз приходила в голову мысль о браке по расчёту, но она никак не могла решиться хорошенько обдумать её.

Если постараться рассуждать хладнокровно, то у неё есть два варианта — либо брак со стариком, либо монастырь, где она похоронит себя до конца дней. Тяги к монашеству, и даже к послушничеству, у княжны никогда не было, она не сможет стать хорошей Христовой невестой, в этом Адель была уверена. Значит, остаётся только брак. Но с кем?!

Да и как найти мужчину, которому будет безразлично, что она уже не девственна? А если даже и найти такого человека, как смириться с тем, что она каждую ночь будет ложиться в постель со стариком, позволять ему касаться себя, целовать… Адель вдруг почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, а тело бросает в холодный пот, при одной только мысли об этом.

Весь день она ломала голову над этим вопросом, отвечая невпопад на фразы, брошенные братом. Мишель понимал, что сестра страдает от всего пережитого ею, и он бессилен ей помочь, но от этого бессилия становилось только горше. Он так надеялся, что на родине ей станет легче, а она, напротив, ещё глубже ушла в себя и свои переживания.