Вопреки себе (СИ)

— Где ты была сегодня утром? — спросил он за обедом, наблюдая, как Адель рассеянно гоняет по тарелке кусок фаршированной телятины, сама не замечая этого.

— Я ездила к исповеди, — ответила княжна, поднимая глаза на брата. — Хотела посоветоваться с батюшкой.

— Почему бы тебе не посоветоваться со мной? — осторожно спросил Мишель, стараясь особо не напирать, чтобы сестра окончательно не замкнулась в себе. — Я понимаю, что тебе необходимо было исповедаться перед священником, но совета могла бы попросить у родного брата.

— Прости, Мишель, но мне трудно говорить с тобою о таких вещах, — Адель почувствовала, как её щёки заливает румянцем. — Со священником как-то проще.

— И что же он посоветовал тебе? Или ты мне не расскажешь? — спросил Мишель.

— Он сказал, что мне лучше выйти замуж за какого-нибудь вдовца, желательно намного старше меня, которому будет всё равно, что я уже… — тут Адель осеклась, не решаясь продолжить.

— Замуж за старика? — переспросил Мишель. — И ты решишься на такое?

— Сейчас вопрос не в том, решусь ли я, а в том, найдётся ли такой человек, — тихо, но твёрдо заметила Адель, ещё ожесточённее терзая телятину на своей тарелке. — Уж лучше быть женой старика, чем замуровать себя в стенах монастыря и ежедневно и еженощно замаливать грехи.

Мишель взглянул в её бледное лицо, на котором выделялись усталые, потухшие глаза, которые прежде светились радостью, словно драгоценные камни. Ему вдруг стало бесконечно жаль её красоту и молодость, которая должна быть отдана какому-нибудь старцу, опирающемуся на трость и разглядывающему мир через лорнет. Но увы, молодой князь тоже понимал, что замужество является единственным выходом для его сестры. Осталось только найти подходящего жениха, который примет их условия и никогда не раскроет никому тайны Адель.

Волею судьбы, потенциальный жених сам явился в дом Вяземских через пару дней. Это был князь Владимир Кириллович Оболенский, пятидесяти двух лет отроду, давний и близкий друг князя Андрея Алексеевича.

Они познакомились ещё в юности и также вместе воевали, как и с графом Бутурлиным, разве что поначалу дружили не столь близко. После ссылки Бутурлина, князь Оболенский занял место лучшего друга Вяземского.

Даже судьбы у друзей оказались похожи — Владимир Кириллович тоже рано овдовел, и друзья часто проводили вечера вместе, коротая их за партией в бридж с бутылочкой старого французского вина или бренди. Они вместе ездили на охоту или скачки, к которым имели одинаковое пристрастие, вместе посещали двор, бывая на обязательных придворных балах и приёмах. Михаил и Аделина знали князя Оболенского с раннего детства, он их обоих качал на коленях, а Мишель, бывало, даже поверял ему свои первые юношеские тайны.

Узнав, что Вяземские вернулись в Петербург, Владимир Кириллович решил нанести им визит, не предупредив заранее: статус близкого друга семьи вполне позволял ему это сделать. Брат и сестра были искренне рады ему и тут же пригласили отобедать с ними.

За обедом они поведали князю о той трагедии, что случилась в Лондоне, и которая стала причиной их внезапного возвращения в Россию. Владимир Кириллович расстроился, когда узнал, что его друг не может пока вернуться на родину, однако просил Мишеля и Адель располагать им всецело, как всегда.

— Если буду нужен вам, мои дорогие, я весь к вашим услугам, — расцвёл князь довольной улыбкой. — Я очень рад, что вы вернулись в Петербург и теперь станете навещать меня! Ей Богу, я иногда чувствую себя в своём особняке, словно египетская мумия, запертая в древней гробнице. А теперь моё одиночество закончилось!

— Благодарю Вас, Владимир Кириллович! — вежливо улыбнулся Михаил. — Мы с Адель будем счастливы скрашивать иногда Ваше одиночество.

— А ты, душенька, не переживай так, — князь наклонился ближе к Адель и ласково похлопал её по руке, — совсем скоро ты и думать забудешь о том пожаре! Я слышал, при дворе планируется устроить большой маскарад. Узнав, что вы вернулись в Россию, Император не преминет прислать вам приглашения! А для молодой барышни нет ничего лучше, как залечивать душевные раны с помощью светских развлечений.

Адель нервно закусила нижнюю губу, боясь расплакаться в любой момент. Князь Оболенский даже не представлял, насколько его слова были недалеки от истины, когда говорил о «душевных ранах»! Знал бы он, что это за раны и как сильно они изуродовали её душу и сердце! А тут ещё упоминание о маскараде, которое вызвало в памяти Адель такие сладкие, но болезненные воспоминания! Именно на маскараде у Ратлендов изменились их отношения с Александром, именно там, в укромной беседке, они впервые целовались так нежно и страстно…

Стоп, хватит! Если она продолжит думать о нём, это непременно закончится слезами, а она обещала самой себе, что вернулась в Россию, дабы изменить свою жизнь!