Вопреки себе (СИ)

Владимир Кириллович с тревогой наблюдал за своей юной супругой. В отличие от гостей, он прекрасно видел, что Адель играет свою роль, находясь на грани срыва. Разумеется, он понимал, что любая девушка волнуется в день свадьбы, но её нервозность связывал, прежде всего, с беременностью. Его покойная первая жена, к сожалению, так и не подарила ему наследников, но князь слышал, что порой беременные женщины выкидывают множество странных вещей: становятся излишне эмоциональны и плаксивы, например, или вдруг начинают категорически не выносить некоторые запахи, могут начать отказываться от своих самых любимых блюд, их тянет то на солёное, то на сладкое, а иногда и вовсе начинают устраивать мужу истерики и скандалы на ровном месте.

Князь очень надеялся на то, что беременность Адель не будет сопровождаться столь сильными эмоциональными всплесками, пока она вела себя безукоризненно, разве что выглядела немного бледнее, чем обычно. Слава Богу, гости тоже не заметили в молодой княгине ничего странного.

Один князь Михаил не строил иллюзий относительно истинного состояния сестры: он прекрасно видел, как Адель и Александр встретились взглядом у церкви, и поначалу сильно переживал, что сестра не сможет справиться с эмоциями. Однако его опасения не подтвердились — новоиспечённая княгиня Оболенская вела себя образцово, несмотря на то, что сердце её, наверняка, изнывало от боли и тревоги.

Да и сам Мишель стремился поговорить с обидчиком сестры. Нет, он не собирался мстить ему, помня о своей клятве, он просто хотел взглянуть на графа, чтобы кое-что проверить. Дело в том, что уж больно странной князю показалась реакция Бутурлина на свадьбу Адель. Михаил готов был поклясться, что молодой граф был буквально убит тем, что увидел. Человек, собиравшийся хладнокровно бросить девушку у алтаря, не испытывающий к ней никаких чувств, кроме вожделения, не смог бы отреагировать так болезненно, а глаза Бутурлина были переполнены болью.

Как ни странно, Мишелю пришло в голову то же сравнение, что и Адель: ровно такой же взгляд он наблюдал пару лет назад, во время дуэли, когда один из противников был убит прямым попаданием пули в сердце. Это был взгляд, полный удивления и обречённости… взгляд за миг до конца.

Мишель с нетерпением ждал возвращения своего камердинера, которого послал проследить за Александром, чтобы выяснить его адрес. Получив заветный клочок бумаги с адресом гостиницы на Невском, Мишель едва смог дождаться удобного момента, чтобы незаметно ускользнуть. Много времени на разговор с Александром у него не было, так как нужно было непременно вернуться, чтобы отсутствие брата невесты не бросилось в глаза гостям.

Верхом Мишель добрался до нужного дома довольно быстро. Не прошло и четверти часа, как он уже стоял у двери, ведущей в комнату, что снимал английский граф Хантли, как представился хозяину гостиницы Александр.

Постучав, но не дождавшись ответа, Мишель осторожно толкнул дверь, и та почти бесшумно поддалась, медленно открываясь. В комнате царил полумрак, все свечи были погашены, кроме единственной, что одиноко стояла на столе, слабо освещая помещение и бледное лицо Александра, сидевшего за пустым столом, и смотревшего перед собой невидящим взглядом.

Граф напоминал призрак, настолько отсутствующий вид у него был: он даже не заметил появления Мишеля, пока тот не обошёл вокруг стола и не встал прямо перед ним.

Вскинув глаза на посетителя, он, казалось, абсолютно не удивился его визиту. Или ему просто было всё равно.

— Ты пришёл, чтобы вызвать меня на поединок? — почти безразличным голосом спросил Александр.

— Не вижу смысла, — коротко ответил князь. — Твоя смерть уже ничего не изменит.

— Да, ты прав… уже слишком поздно, — горько усмехнулся Бутурлин. — Но ты всё ещё можешь отомстить мне и смыть пятно позора с рода Вяземских. Я даже не стану стрелять в ответ, обещаю.

— Решил трусливо покончить с собой и использовать для этого меня? — презрительно усмехнулся Михаил. — Не ожидал от тебя такого малодушия.

На мгновение в сапфировых глазах блеснул гнев, но тут же погас. Александр закрыл лицо ладонями и глухо, мрачно рассмеялся.

— Так зачем же тогда ты пришёл, Мишель? — вдруг спросил он, резко подняв голову. — Решил позлорадствовать?

— Хотел взглянуть тебе в глаза и спросить, хорошо ли тебе спится после того, как ты погубил доверчивую, влюблённую в тебя невинную девушку, — холодно ответил князь, поджимая губы от гнева.

— Я вовсе не хотел, чтобы всё произошло именно так… — пробормотал граф. — Я мечтал совсем о другом.

— Неужели? — саркастически усмехнулся Михаил. — Ах, да, я совсем позабыл: ты же хотел довести своё гнусное дело до конца и бросить мою сестру у алтаря! Слава богу, тебе это не удалось!

— Что? — тихо переспросил Алекс, потрясённо глядя на Михаила. — Ты действительно думаешь, что я собирался так поступить? И Адель тоже так считает?

— После всего, что Адель узнала из твоего дневника, трудно было предположить другое, — холодно ответил Михаил. — Разве ты не планировал обесчестить её и бросить?