Вопреки себе (СИ)

Будущий муж всегда представлялся ей прекрасным юношей — высоким, красивым, как древнегреческий бог, благородным и преданным ей всем сердцем. Что касается князя Оболенского, в его преданности семейству Вяземских Адель не сомневалась, а вот во всём остальном он вовсе не походил на того, о ком она мечтала. Наверное, в молодости князь и был бравым гусаром, красавцем и покорителем дамских сердец, но… сейчас ему уже исполнилось пятьдесят два года! Впрочем, их брак всё равно будет фиктивным, а значит, неважно, как выглядит её жених.

При мысли о том, что она должна была выйти за Александра, на глаза Адель немедленно наворачивались слёзы. Это он должен сейчас готовиться к свадьбе вместе с нею, должен надеть ей на палец обручальное кольцо. Он — отец её будущего ребёнка, тот, кого она любила…

Любила или любит до сих пор? Сможет ли она когда-нибудь забыть его?

На эту тему лучше было не раздумывать, ибо воспоминания о её короткой первой любви и горьком разочаровании грозили вызвать настоящий поток слёз. Адель изо всех сил старалась сдерживать желание разрыдаться при мысли об Александре. Она старательно внушала себе, что поступает правильно, что её репутация стоит той жертвы, на которую она идёт. Самое главное, ради чего она выходит замуж — это её малыш, на нём не должно быть клейма незаконнорожденного. Пусть он никогда не узнает своего настоящего отца, зато для света будет законным ребёнком, а не бастардом.

Чувство вины перед князем Оболенским тоже не давало покоя: девушка так и не могла спокойно глядеть на него, стыдясь своего морального падения в его глазах. Хотя князь и уверил свою смущённую невесту, что он будет только счастлив воспитать её ребёнка и дать ему свою фамилию, Адель всё равно было стыдно. Как она — девушка благородного происхождения — могла пасть так низко, что отдалась мужчине, не являвшемуся её женихом? Пусть в первый раз она и сделала это не по своей воле, но потом… она добровольно делила с ним ложе и даже зачала ребёнка! О, Господи, неужели все влюблённые девушки так легковерны, как она?

Но… как она могла не влюбиться в Александра Бутурлина? Он был самым красивым и обаятельным мужчиной, которого встречала Адель в своей жизни, к тому же, он спас ей жизнь! Думала ли она тогда, что он может так виртуозно притворяться? Едва ли… Недаром кузина Маргарет предупреждала её, что такие идеальные красавцы помешаны лишь на себе и меняют женщин, как перчатки. Жаклин ведь тоже красива, ничуть не хуже её самой, так что неудивительно, что Александр так и не появился в Петербурге, вымаливая прощение у соблазнённой им девушки. Значит, Жаклин сказала правду: Александр выбрал свою актрису и её будущего ребёнка, потому что влюблён. А она, Адель, была лишь целью, которой он добился и тут же забыл!

Лишь самой себе Адель могла признаться, как отчаянно она всё это время ждала его появления, хотя сама же поначалу отправила графа по ложному следу, в Италию.

Чем больше проходило дней, тем сильнее таяла её надежда на то, что Александр примчится в Петербург и падёт к её ногам. Что ж… значит, она сделала правильные выводы о нём, и жалеть о своём бегстве ей не стоит. Напротив, нужно благодарить Бога, что ей удалось избежать позора и повезло найти понимание и помощь у Владимира Кирилловича!

И Адель, не переставая благодарила Бога за своё спасение и молилась за здоровье будущего мужа. Лишь молитвы могли хоть немного успокоить голос её неумолимой совести.

Накануне венчания ей пришлось принять успокоительные капли, чтобы уснуть, ибо её трясло, как в лихорадке. Утром княжна выглядела бледной, словно привидение, чем напугала свою горничную.

Пришлось воспользоваться румянами, иначе невеста выглядела бы, как на смертном одре. Как пробормотала себе под нос Таня: «В гроб и то краше кладут». Тошнота и слабость не добавляли бодрости, и Адель пришлось сделать над собой усилие и проглотить в это утро кусочек вишнёвого пирога и чашу чая, чтобы появились силы двигаться. Ей предстоял тяжёлый день: она должна была играть роль счастливой новобрачной, улыбаться гостям, принимать поздравления и ни разу не показать при этом, что сердце её безнадёжно разбито. Зато венчание станет последним испытанием, после которого она сможет выдохнуть с облегчением и спрятаться от всех где-нибудь в деревне или уехать в Италию, как предлагал Владимир Кириллович.

Словно со стороны Адель наблюдала, как девушки её обрядили в роскошное свадебное платье и длинную фату. Княжна посмотрела на себя в зеркало и увидела там растерянное, испуганное создание, с трудом сдерживающее подступающие слёзы.

Нет, так не годится! Ни одна живая душа не должна заподозрить, что её брак с князем Оболенским фиктивный! Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Адель решительно промокнула глаза и изобразила на лице безмятежную улыбку, хотя уголки губ предательски устремлялись вниз. Хоть и не с первого раза, у неё получилось казаться, по крайней мере, не настолько убитой.