Вопреки себе (СИ)

— К Вяземским? — вздрогнул Александр, удивлённо вскидывая глаза на собеседника. — Но… зачем?

— Ах, да, я забыл сказать: Мишель перевёз твои вещи из гостиницы к себе в особняк, поскольку хозяин не захотел портить репутацию своего заведения и сдавать комнаты неблагонадёжным постояльцам, — пояснил Оболенский. — Стало быть, сегодня ты будешь ночевать у Мишеля.

— А Андрей Алексеевич разве ещё не вернулся в Петербург? — спросил Александр.

— Мы ждём его со дня на день, — ответил князь. — А затем сразу уезжаем. В Италию.

Александр промолчал, услышав эту новость. Он прекрасно понял, для чего князь увозит Адель из России: чтобы ребёнок родился в Европе, тогда никто не сможет заподозрить, что молодая княгиня вышла замуж, будучи уже в положении. Значит, их дитя появится на свет в Италии… Алекс вспомнил, как Адель рассказывала ему о том, что мечтает какое-то время пожить на берегу моря: значит, муж решил исполнить её мечту. Сердце молодого графа в очередной раз болезненно сжалось при мысли о том, как много он потерял за последние сутки…

Пока молодой человек молчал, предаваясь своему горю, карета въехала во двор огромного особняка Вяземских, и встала у парадной. Выглянув наружу, князь Оболенский с удивлением обнаружил стоящую рядом карету с княжеским гербом Вяземских.

— Неужели Андрей уже вернулся? — удивился Владимир Кириллович.

Александр невольно содрогнулся при мысли о том, что может ему высказать отец Адель при встрече. Как ни крути, но он сломал жизнь его единственной, горячо любимой дочери. Из-за его бредовых планов мести и банальной трусости Адель вынуждена была заключить брак с человеком, которого не любит, который годится ей в отцы. На месте князя Вяземского, Александр вызвал бы обидчика на поединок и пустил пулю точно промеж глаз.

— Побудь в карете несколько минут, — внезапно попросил князь, удержав крестника, который собирался выйти во двор. — Я сперва хочу немного подготовить своего друга. Он ещё не знает о свадьбе… о ребёнке. Словом, жди меня здесь, я позову тебя.

Князь торопливо вошёл в дом, а Александр устало откинулся на мягкое сиденье и закрыл глаза. Он чувствовал себя опустошённым, словно высохший колодец: лишь тьма в сердце, да душа в глубоких трещинах. Ему очень не хотелось навязывать Вяземским своё общество после всего, что он сделал с Адель, и он не собирался делать этого. Ему нужно только забрать свой багаж и сразу же уехать.

Бежать, куда глаза глядят, лишь бы побыстрее и подальше. Плевать, что ночью он совсем не сомкнул глаз: ещё успеется отдохнуть на ближайшем постоялом дворе.

Внезапно его мысли были прерваны цокотом лошадиных копыт — во двор въехала ещё одна карета, на сей раз с гербом Оболенского. Затаив дыхание, Александр наблюдал, как кучер открывает дверцу кареты и подаёт руку молодой княгине, закутанной в широкий бархатный плащ, подбитый мехом. Адель… у Александра перехватило дыхание. Её прелестное личико показалось ему бледным, а большие глаза — печальными и уставшими, словно после бессонной ночи. Неужели судьба решила всё же подарить им последнюю встречу?

Поддавшись внезапному порыву, граф быстро вышел из кареты и буквально за пару мгновений оказался рядом с Адель. Увидев его, девушка испуганно вскрикнула и едва не упала, оступившись на снегу, но рука Александра поддержала её за талию, возвращая в вертикальное положение.

Они стояли рядом и молча глядели друг на друга: она — растерянно и поражённо, он — с болью и немой мольбой. О чём говорить? Как объясниться? Да и стоит ли?

— Как… ты здесь оказался? — наконец прошептала Адель.

— Нам нужно поговорить, всего пару минут, — тихо ответил он. — Идём.

С этими словами он взял девушку за руку и отвёл к карете, в которой князь Оболенский привёз его сюда. Ошарашенная княгиня даже не сопротивлялась и покорно позволила усадить себя на мягкое сидение, напротив Александра. Дверца кареты закрылась, отрезая их от внешнего мира, оставляя наедине в последний раз. Несколько мгновений они всё ещё просто смотрели друг на друга, пожирая глазами, впитывая каждую мельчайшую деталь, стараясь запомнить, наглядеться впрок…

— Я покидаю Петербург… — неуверенно начал граф, — и хотел попрощаться. И ещё…

— Что ещё? — растерянно пробормотала девушка, глядя в его печальные, сапфировые глаза. Она словно не осознавала до конца, что сидит напротив него.

— Прости меня, Адель… — тихо попросил Александр и осторожно взял её за руку. — Я во многом виноват перед тобой. Мне очень жаль, что я приехал так поздно, но поверь: я спешил, как мог. Но… раз так случилось, я желаю тебе счастья с Владимиром Кирилловичем. Он хороший, честный человек… и заслуживает тебя больше, чем я.

Адель вздрогнула, услышав его слова, и словно очнулась от наваждения и шока, вызванных его появлением. Перед ней сидел тот, кто был виновен во всех её несчастьях, её обидчик, предавший её доверие, воспользовавшийся её беспомощностью… а она снова млеет от любви к нему, словно он не обесчестил её?! Тёмные глаза девушки сверкнули от гнева, и она резко вырвала свою ладонь из его руки.