Вопреки себе (СИ)

О, ну почему судьбе нужно так издеваться над ней, словно она совершила какое-то страшное преступление, за которое нужно жестоко расплачиваться? Ведь всё было так спокойно и ровно, пока Владимир Кириллович относился к ней как к дочери! Адель любила беседовать с ним, отвлекаясь от своей печали и тревог, он всегда находился в прекрасном настроении, поневоле заражая её своим весельем и оптимизмом. Да и рассказчик из князя был отменный: от него Адель узнала уйму интересных вещей об Италии, да и вообще, с ним можно было беседовать на любую тему.

Когда родилась Софи, он так радовался, с таким воодушевлением и удовольствием заботился о малышке, словно она и впрямь была ему родной! К дочери князь по-прежнему был внимателен, ежедневно проводя с ней время, а вот с Адель… Их общение теперь ограничивалось лишь встречами за обеденным столом и в детской. Фразы, которыми они обменивались, были столь банальны, словно супруги стали абсолютно чужими людьми, и Адель винила во всём происходящем только себя. Она хотела бы что-то изменить, наладить с мужем былое общение, но не знала, как это сделать, именно поэтому она так и нервничала, ожидая его прихода.

Как он поведёт себя, ведь его чувства к ней не исчезли? Адель безошибочно распознала ревность в его глазах на сегодняшнем балу, она не могла ошибиться. Как же ей себя вести? Вдруг князь учинит ей допрос о тайной встрече с Александром? Она ведь не сможет солгать ему, это выше её сил!

Внезапно дверь в спальню тихонько отворилась, и вошёл Владимир Кириллович со свечой в руке. Он бросил на жену внимательный взгляд и молча прошёл в гардеробную, а затем — в ванную комнату.

Адель слышала, как муж переодевается, принимает ванну и готовится ко сну. Не в силах справиться с волнением, она поспешно скользнула в постель и накрылась одеялом до самого подбородка. Со дня свадьбы они с мужем ни разу не спали в одной постели. Адель боялась, что князь может сегодня предъявить права на неё, эта мысль пугала княгиню и заставляла дрожать, словно она до сих пор была девственницей. Ни один мужчина, кроме Александра, не касался её, и Адель не могла представить, как вести себя, если Владимир Кириллович проявит настойчивость.

Дверь, ведущая в ванную комнату, приоткрылась, впуская в тёмную спальню полоску света, и Адель почувствовала непреодолимое желание спрятаться под одеяло с головой. Её мучили стыд и страх перед мужем, ведь она сегодня целовалась с Александром, а это уже можно расценить, как адюльтер. Господи, что же ей теперь делать?

Внезапно мысль о том, что граф и графиня Бутурлины сейчас довольно бурно проводят время, заставила Адель задуматься. Она в сердцах бросила в лицо бывшего любовника откровенную ложь о том, что разделила брачное ложе с мужем… а что, если сделать эту ложь правдой? Она сполна отплатит Александру за боль, что он причинил ей, а заодно, хотя бы частично возместит мужу его страдания. Однако… как ей пересилить себя? Как сделать так, чтобы ей не стало противно в объятиях нелюбимого супруга? Если он заметит её холодность, ему станет ещё больнее!

Владимир Кириллович между тем приблизился к постели и осторожно прилёг рядом со сжавшейся в комок женой. Злясь на себя за ребяческое поведение и трусливое желание спрятаться, Адель дрожащей рукой откинула одеяло от лица, закрыв глаза и отдавая себя в руки судьбы. Князь подвинулся ближе к ней и заглянул в раскрасневшееся лицо, проверяя, уснула ли она. Адель замерла, раздумывая, не лучше ли притвориться спящей и избежать трудного разговора.

Внезапно тёплая, сухая рука князя легко коснулась её щеки, поглаживая и лаская. Адель моментально открыла глаза, вздрагивая от неожиданного прикосновения, и растерянно уставилась на мужа, широко распахнув глаза. Он никогда раньше не позволял себе касаться её, разве что целовал руку при приветствии и прощании. Неужели она оказалась права, и князь решился изменить суть их брака? Вся дрожа, Адель отчаянно пыталась придумать, что ей делать.

Князь медленно провёл большим пальцем по её мягким губам, не сводя с них глаз, мучительно желая поцеловать жену, прижать её к себе, хоть на миг ощутить близость юного, упругого тела… Дыхание его стало чаще и тяжелее, и Адель снова в испуге закрыла глаза, покорно ожидая следующего шага мужа.

Владимир Кириллович осторожно отодвинул край одеяла, медленно, дюйм за дюймом, открывая тело жены своему взору. Наконец, он раскрыл её полностью, сбросив одеяло в сторону, и его воспалённый взгляд задержался на манящих округлостях её груди и торчащих сквозь тонкую сорочку твёрдых сосках, затем скользнул ниже, к тонкой талии и соблазнительному изгибу бёдер, к стройным ногам, которые Адель инстинктивно свела вместе. Боже, как она прекрасна! Словно небесный ангел — невинный и грешный одновременно. И она здесь, рядом, такая тёплая, живая, покорная…