Вопреки себе (СИ)

Адель устало кивнула, соглашаясь с братом, но услышав о похоронах вдруг испуганно вздрогнула всем телом. Она ни разу не присутствовала ни на одних похоронах в своей жизни. В детстве отец не брал её на подобные мероприятия, а смерть и похороны своей матери она помнила столь смутно, что сомневалась, действительно ли это её воспоминания, а не плод детского воображения.

Единственный раз, когда она видела множество смертей, был тот ужасный вечер на яхте лорда-канцлера, когда так трагично погибла Настя, а сама Адель уцелела лишь благодаря вмешательству людей Александра. До сих пор пылающая, словно факел яхта, громогласные разрывы смертоносных фейерверков, жуткие вопли обожжённых мужчин и женщин, зловоние от горящей плоти и волос, являлись к ней в ночных кошмарах, заставляя снова и снова переживать этот ужас.

Но похороны Владимира Кирилловича… это испытание обещало оказаться куда тяжелее. Впервые ей предстояло хоронить близкого и родного человека. Адель жутко боялась увидеть его лежащим в гробу. Боялась услышать плач родных и друзей, их соболезнования. Но больше всего она страшилась увидеть, как над его лицом закроется тяжёлая крышка гроба, а затем услышать звук забиваемых в неё гвоздей. После этого она окончательно потеряет его, а Адель отчаянно, упрямо этого не желала, хоть и понимала, что ничего уже не изменить. Без его любви и защиты она чувствовала себя слабой и уязвимой.

В семь часов утра приехали Андрей Алексеевич и Ольга, а ещё через час — Мария Александровна, все в глубоком трауре. Они тут же окружили молодую вдову, обнимая её и выражая соболезнования. Все очень искренне сочувствовали Адель, и ей стало чуть легче от поддержки близких, их присутствия рядом с нею.

Теперь княгине было уже не так страшно наблюдать, как слуги, одетые в чёрное, завешивают все зеркала в доме, как в просторном холле появляются траурные корзины с цветами, перевитые чёрными лентами, как в гостиную вносят большой гроб с омытым и переодетым телом Владимира Кирилловича, устанавливают гроб на длинную лавку, чтобы все могли попрощаться с покойным, как гасят камин, чтобы в комнате стало холодно… Домашний священник уже начал читать молитвы над усопшим, и негромкие звуки его голоса, как и леденящий душу запах ладана, снова неотвратимо напомнили Адель, что случившееся этой ночью вовсе не страшный сон, а жестокая реальность.

Повторяя про себя слова священника, Адель никак не могла решиться подойти к гробу. Она сидела в кресле поодаль, стараясь не смотреть на покойного мужа, и отчаянно вцепившись в рукав платья Ольги, которая тихонько поглаживала её по плечу, шепча что-то в утешение. Ей казалось, что она уже выплакала все слёзы ночью, но, увидев гроб с телом князя, почувствовала, что они опять душат её с новой силой.

Андрей Алексеевич тихо беседовал с графиней Бутурлиной, которая то и дело вытирала набегающие на глаза слёзы. Смерть близкого друга, ровесника, ещё вчера такого бодрого и весёлого, повергла их обоих в шок. Князь Вяземский обеспокоенно поглядывал на убитую горем дочь, раздумывая, стоит ли ей оставаться в одном доме с покойным или лучше забрать её и Софи к себе до дня похорон. Поделившись своими сомнениями с графиней, он получил её безоговорочное одобрение.

— Конечно же, заберите Адель к себе, Андрей Алексеевич! Бедняжка совсем упала духом — такая бледная, напуганная. Ей сейчас лучше не оставаться в одиночестве, а находиться ночью в одном доме с покойником — это же просто ужас! Да и малышка может испугаться.

— Благодарю за поддержку, Мари… Вы же позволите мне обращаться к Вам, как раньше? — князь робко и печально улыбнулся уголками губ.

— Ну, разумеется… Андрей, мы ведь теперь родственники, — Мария Александровна вернула ему слабую улыбку. — Подумать только… наши дети всё-таки воплотили вашу с Павлом мечту породниться. Кто бы мог подумать?

— Да… только вот не те дети, которых мы обручили когда-то… — задумчиво пробормотал князь, бросая осторожный взгляд на дочь, а затем — на Александра. — Но я не менее счастлив за Ольгу и Мишу, поверьте.

— Да, они счастливы, слава Богу, за них я спокойна, — вздохнула графиня, — но… у меня сердце обливается кровью всякий раз, когда я наблюдаю за тем, как Саша и Аделина смотрят друг на друга. А когда вижу Софи… она так похожа на моего сына в том же возрасте… — слезы мгновенно выступили на глазах графини, но она тут же промокнула их платочком.

— Судьба порой бывает жестока, Мари, нам ли этого не знать? — голос князя звучал горестно и обречённо. — Они подарили нам Софи, и это уже прекрасно.

— Простите, что прерываю, — раздался за спиной у князя и графини голос Александра. — Матушка, я хотел предупредить, что мне необходимо отлучиться по важному делу, и это может занять весь день. Прошу Вас, извинитесь за меня перед Адель, Андрей Алексеевич! Мне неловко навязывать ей сейчас своё общество.

— Разумеется, я всё передам ей, — пообещал князь.