Вопреки судьбе (СИ)

Кроули с трудом открыл глаза. В глазах его мелькнул слабый интерес. Потом огонёк погас:

— Слишшшком… тяжёлый. И я всссё равно… не ссссмогу.

— Сможешь! Кроули, прошу, хотя бы попытайся! Я не хочу убивать тебя, я не хочу умирать сам, только не сейчас, когда мы почти спаслись!

Демон слабо всхлипнул.

— Ааангел, тебе не обязательно…

— Нет, хватит, мы уже говорили об этом. Пожалуйста, Кроули. Попытайся сменить форму. Дай мне хотя бы шанс вытащить нас. Просто сделай это!

Кроули в ответ только тихо застонал. Зажмурился, тяжело дыша. Азирафаэль молча глотал непрошенные слёзы, а губы его, против воли, беззвучно повторяли, словно молитву: «Пожалуйста, Кроули, просто попытайся…»

Кроули вдруг скрипнул зубами. Болезненно кривясь, рывком поднял руку… уронил её со стоном.

— Карман… — просипел он, зажмурившись и тяжело дыша. — Вн… Внутренний. Вытащи.

Азирафаэль потерянно смотрел на него пару секунд, не сразу сообразив, что от него хотят. Демон с трудом открыл глаза, с досадой нашаривая взглядом его лицо — и он, наконец, опомнился.

— Сейчас, дорогой, подожди…

Он слабо представлял, что должен вытащить, но переспрашивать, когда Кроули едва держится в сознании, явно было не лучшим вариантом. Он осторожно, стараясь не задеть глубокую царапину от меча, отогнул ворот и сунул руку другу за пазуху. Почти тут же нащупал закрытый на пуговицу карман, а в кармане…

Его прошибло морозом, и он, судорожно вздохнув, содрогнулся, почти в панике отдёргивая пальцы от небольшого стеклянного пузырька.

— Кроули, пожалуйста… — бессильно выдохнул он, с ненавистью к себе понимая, что не имеет сейчас права ни о чём просить. Что если Кроули потребует отпустить его…

— Что ещщщё? — измученно прошипел демон. Глаза его бессмысленно шарили по лицу Азирафаэля, но он сильно сомневался, чтобы с настолько расширенным зрачком Кроули мог что-то чётко разглядеть. Он сглотнул. Просто не знал, что ответить.

Миг тяжёлого молчания — а потом Кроули, сдавленно выругавшись, без сил опустил веки.

— А-а-ангел, усссспокойссся. Ессли я решшшу ссс… сссдохнуть, я ссскажу. Забери это, не хочу пр… проверять, что будет, есссли эта гадосссть… окажется внутри меня.

И Азирафаэль с острым, почти мучительным облегчением осознал, что всё это время не дышал.

— Ох, дорогой… Прости.

Он поспешно выгреб из кармана пузырёк. Пальцы вдруг зацепились за что-то мягкое, и он машинально, не задумавшись, подцепил это мягкое и вытащил наружу вместе со святой водой. И потрясённо уставился на обломок белого пера, испачканного в чём-то буром.

— О мой Бог…

Он задохнулся, не зная, что сказать. Не зная, как спросить, как развязать стянувшую горло тугую удавку, мешающую говорить…

Кроули, покривившись, с трудом повернул голову. Поморгал, фокусируя взгляд на дрожащем почти перед глазами пере. Улыбнулся виновато, жалко:

— Точно… Сссовсем… забыл. Ссспрячь у ссссебя, хорошшшо?

— Конечно, дорогой… — дрожащим голосом, чувствуя, как мучительно печёт глаза, пробормотал Азирафаэль. Кроули медленно опустил веки. Ангел ждал, что тот скажет дальше — объяснит, что он должен делать, попросит помощи… Он же может помочь? Или нет? Чем вообще можно помочь демону, которому не хватает сил даже на то, чтобы говорить, не то чтобы менять форму?

Кроули молчал долго. Очень долго, на взгляд Азирафаэля.

— Хорошшо… — почти без звука выдохнул он наконец. — Ссссейчас уйди.

С трудом поднял веки, чтобы с досадой взглянуть на судорожно прижавшего его к себе ангела. Скривился и раздражённо прошипел:

— Отойти в ссссторону, твоя ангельссская сссущность может помешшшать. Проссссто… не вмешшшивася.

Азирафаэль прерывисто вздохнул. Поморгал, осмысливая сказанное. После чего осторожно переложил сдавленно застонавшего демона на пол и поспешно отступил на несколько шагов, к самой стене коридора.

Несколько минут ничего не происходило. Кроули лежал, тяжело дыша и кусая губы. Время от времени по его телу проходили судороги, словно под кожей у него перекатывались появляющиеся и исчезающие мышцы. Потом, неожиданно, он сдавленно вскрикнул, рывком перевернулся на бок, подтягивая ноги к животу. Забился, словно в эпилептическом припадке, сорвано закричал — хриплым, с жутковатым голосом, в котором отчётливо слышалось шипение умирающей змеи.

Азирафаэль беспомощно качнулся вперёд, не в силах наблюдать мучения друга. Замер на месте, кусая губы и в ужасе наблюдая за этой агонией. Он не смел подойти, боясь, что слабые ручейки его заблокированной, но никуда не исчезнувшей Благодати помешают Кроули, причинят ему ещё более сильную боль. И оставаться на месте не мог, понимая, что, быть может, то, что он видит — не попытки сменить форму, а предсмертные судороги.