Вопреки

– Нет… То есть, я не знаю, – и в ответ на его недоуменный взгляд, пояснила: – Сколько себя помню, он всегда был закрыт. И бабуля говорила, что откроется только тогда, когда наступит время. Я нашла его в старом доме, но так и не смогла заглянуть внутрь. Обошла в Петербурге лучшие мастерские, но без толку. Все предлагали только взломать, а я этого не хотела. Вот и ношу… таким.

Кирилл задумался.

– Занятная история. Можно посмотреть?

Старинная вещица в его руках выглядела совсем крохотной. Привычные движения, которые она сама повторяла множество раз, вдруг заставили сердце замереть, словно Катя почувствовала то, что случится мгновенье спустя. Едва различимый щелчок почти слился с тишиной позолоченного блеском свечей зала, но девушка все равно услышала этот звук, впитывая его каждой клеткой тела. И застыла, не в силах оторвать глаз от неожиданного, но такого уместного подарка.

Глава 44

Катя смотрела на золотой ободок на темном бархате и не могла вымолвить ни слова. Ее бесчисленные фантазии по поводу содержимого медальона оказались абсолютно неверными: она даже представить не могла, что внутри находится кольцо.

Кирилл заставил себя улыбнуться, превозмогая потрясение. Что-то схожее он испытывал в собственном доме, перед покупкой, когда встретил ту странную старушку, произнесшую оказавшиеся пророческими слова. Теперь же ощущал почти благоговейный страх, глядя на неожиданный подарок, оставленный для него незнакомой женщиной много лет назад.

– Кажется, это мое, котенок? Поможешь?

Он протянул ей руку, замечая, как дрожат тонкие, внезапно похолодевшие пальцы девушки.

– Ты замерзла?

Катя покачала головой.

– Не ждала ничего подобного…

Коснулась прохладного металла, опуская его на палец мужа, не сомневаясь, что размер окажется точным.

– Как такое может быть?

У него не было ответа. Всей логики, всех знаний недоставало, чтобы объяснить происходящее. Ему, привыкшему везде видеть смысл, это казалось более чем невероятным. Он давно не верил в чудеса. Просто знал, что их не случается в реальности, и лишь маленькие дети ждут того, что сказка реализуется в их судьбе. Ему – взрослому, вполне адекватному (как он надеялся) человеку – верить в невозможное было почти смешно. Почти… Но именно в его жизни пять лет назад появилась эта светлая девочка, вошла неслышной тенью, застывшей у порога аудитории, и не просто проникла в сердце – завладела им целиком. И чем было, если не чудом, ее чувство к нему? Доверие и такая робкая страсть, затаенная в глубине глаз? Испытываемая сумасшедшая жажда напитаться ею? Не придуманное, не прочитанное в книгах, не навеянное сном ощущение полноты лишь в ее присутствии?

Это ли все не было волшебством, гораздо большим, чем кольцо, так уместно разместившееся на его руке?

– К-а-т-я… – имя, привычное, родное, таяло на губах. – Так важно разложить по полочкам случившееся? Твоя бабушка слишком сильно любила тебя, раз продолжает заботиться до сих пор. Знаешь, что во всем этом мне нравится больше всего? Кажется, ее устраивает мужчина, который находится рядом с внучкой.

Девушка коснулась края металла на его пальце, расцветая в улыбке.

– Ну как он может не устраивать? Я завидую самой себе… Действительно чудо. Ты. МОЕ чудо.

Незаметно подошедшая официантка опустила на стол тарелочки с пирожными.

– Подарок от заведения. Наше фирменное сладкое блюдо.

Кирилл рассмеялся.

– Котенок, это для тебя. Кое-кто угадал твои вкусы.

Угощение выглядело очень аппетитно даже для него, в принципе равнодушного к сладостям: Полина умела очаровать клиентов одним только внешним видом блюд. Но Катя не взглянула на тарелку. Погладила его ладонь. От следующей фразы девушки он опешил.

– Какие у тебя красивые руки… – погрузилась в свои мысли, не отрывая при этом взгляда от его пальцев. И этот взгляд был незнакомым. Небо в ее глазах потемнело, словно распростерлось над бушующим морем.

– О чем ты думаешь?

Девушка опустила ресницы так быстро, что показалось, будто он ощутил их движение. Щекочущее перышко по коже, невесомое облако, наполняющее горячим дождем внутренности.

Облизала пересохшие губы и прошептала почти неслышно:

– Хочу почувствовать их на себе…

Он попытался вздохнуть, чувствуя, как катастрофически не хватает воздуха.

– Где? Расскажи мне…

Ее глаза по-прежнему были закрыты, а порозовевшая кожа в блеске свечей казалась бронзовой. Вся – словно выточенная из золота.

– На губах, чтобы дышать их касаниями… На груди, над сердцем… На спине, чтобы опереться на них, потому что собственных сил уже нет… На животе… чтобы унять эту тяжесть… И… – ее слова потонули в сбившемся дыхании.

– И?

Не отрывая глаз от лица, он нащупал ее руку. Надавил на подушечки пальцев, слегка царапая кожу. Погладил запястье, ощутив биение пульса. Прочертил каждую линию на ладони, словно вырисовывая признание. Повторил: – Расскажи мне… Я сделаю все, что ты пожелаешь…

– Везде… Там, где мне хочется касаться тебя…

Ужин был неинтересен почти с самого начала, но после этих слов мужчина взглянул на остатки еды почти с тоской.