Читаем Вопрос и многоточие, или Голос полностью

«Все, замолчи! — приказал невидимому собеседнику Антон. — Не завидуй! Если сам ничего не можешь, то и мне не мешай. Отдохни немного, в ушах от тебя звенит». Антон забросил руку на спинку скамейки. Наклонился к Веронике и притворно неуверенно сказал:

— Я-то не против, но ты не одна в квартире. Сама сказала: племянник у тебя.

— Он нам не помешает, — тотчас заверила женщина. — Владик хороший парень. Жаль мне его, вот и забрала к себе из поселка, от сестры. Не такой он, как все. Мы дополняем друг друга. Тетка и племянник. — Вероника виновато улыбнулась. — Я люблю свободную, ни к чему не обязывающую жизнь. Владик тоже. Мне с ним хорошо. Поверьте, это не так мало по сегодняшним временам. Затуркали парня в поселке. Нечем было дышать. Хотел руки на себя наложить. Дурачок молоденький. Надо же быть таким безмозглым в двадцать лет. Кажется, и телевизор смотрит, и Интернет есть, а он будто из позапрошлого века выполз. — Вероника закашлялась. Простите, что своими проблемами донимаю. Наболело, вот и разошлась. Ну, а Владик просто не любит женщин. Не его это. Вот и все.

— Бывает, — согласился Антон. — Природу не обманешь, она сама производит выбраковку.

— Какую выбраковку? — забеспокоилась Вероника.

— Простую. Вот задумайся: в мире сейчас семь, а может, и больше миллиардов населения. Никогда на земле не было такого количества людей. А они все плодятся и плодятся. Конца-края не видно. Что делать природе в такой ситуации? — Антон вопросительно поглядел на женщину. Она молчала и не отводила от него глаз. — Ну, стихийные беды, катаклизмы — это кардинальный способ, от которого человечеству тоже никуда не деться. Но природа-созидательница умнее нас, она ведет борьбу с перенаселением с середины, так сказать, с сердцевины. Она вынуждает заниматься любовью однополых. Им не дано продолжить свой род. Люби, удовлетворяй инстинкты, но не создавай новых потребителей. Смотри, как подброшенную природой идею подхватили иностранцы! В большинстве стран Европы и США разрешили заключать однополые браки. Дескать, пожалуйста, живите полноценной жизнью. Но не рожайте себе подобных. Так что твой Владик ничем не противоречит замыслу природы-матери. Ты молодец, что не позволила парню погубить себя. Всему свое время. — Антон умолк. Ему стало грустно и страшно от своего экспромта.

— А я и не додумалась бы, что все так сложно. Мне казалось, что Владика, как единственного ребенка в семье, сестра с мужем разбаловали. Они пылинки с него сдували, любое желание исполняли. Деревенская интеллигенция. Раньше думала, что такие, как Владик, рождаются только в больших городах, да и то в зарубежье. А когда парень признался, я онемела. Слава Богу, ума хватило не оттолкнуть от себя, а приласкать, помочь. Какой же вы толковый мужчина, — с умилением посмотрела Вероника на Антона. — Знала я, что сегодняшний день будет удачным. Не абы с каким человеком познакомлюсь. — Она машинально поправила полы халатика на коленях. Выпрямила спину и виновато улыбнулась. — Ты — ой, простите! — вы, — спохватилась женщина, — простите, что так бесцеремонно и в открытую навязывалась. Хотелось и расслабиться, и подзаработать малость. — Опять виноватая улыбка возникла в лице. — На эту скамейку часто приходят мужчины, которым хочется отдохнуть от семьи, от жены или просто заняться любовью. Это место давно мною забито. На сайте знакомств оно названо как место моих встреч. Я думала, что и вы оттуда, с сайта. Друзья Владика тоже сюда приходят. Это наша семейная скамейка. Как же я опростоволосилась. — От смущения женщина наморщила лоб и носик.

— Ничего страшного не вижу, — поспешил успокоить Веронику Антон. — Я рад знакомству. Во всяком случае, мне было интересно поговорить. В другой раз могу зайти в гости. Зачем строить из себя святошу? Я такой, как все. Люблю чарку выпить, посмеяться не против и с привлекательной женщиной простыни на кровати помять. Но сегодня не тот день. Все иду, иду, а домой никак не дойду со вчерашнего вечера. Никогда бы не поверил, что такое может случиться.

— А почему? — задала простенький вопрос Вероника. — У вас ничего не болит?

— С головой у меня все в порядке, если ты об этом, — Антон открыто, искренне улыбнулся. — Запутался я сам в себе. Заблудился в непроходимой чаще, продираюсь через прошлое к сегодняшнему.

— Кто вас поймет, — вздохнула женщина. — Говорите какими-то загадками.

— Ты замужем была?

— Сходила и вернулась.

— Не понравилось? — Антон взглянул на ухоженную и миловидную Веронику. — Женщина ты завидная. Таких просто так, без причины, не бросают.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее