Вопрос цены, цена вопроса (СИ)

— Леонард, это странно. Сегодня, если бы я точно не знал местонахождение капитана, то с уверенностью сказал, что он стоит за моей спиной. Меня обманывают все мои органы чувств. Это не просто нелогично, это уже странно, как говорите вы, люди.

— А принять тот факт, что просто сходишь с ума? — с интересом наконец обернулся к нему Маккой.

— Вместе со всем кораблем? — приподнял бровь Спок. — Будь у меня хоть малейшие сомнения в собственной психике, то я бы без колебаний передал полномочия капитана следующему по старшинству офицеру. Но вспомните «Нараду», Леонард. Если исключить то, что невозможно, все, что останется, должно быть истиной.

— Слушай, если ты о тех слухах, что ходят по кораблю, то неужели ты им веришь? — глухо спросил Боунз, отворачиваясь от проницательного взгляда и сутуля плечи.

— Да. О том случае, когда мистер Скотт едва не погиб под компрессором и только то, что к нему подкатилась мультиотвертка при совершенно ровных поверхностях, спасло его жизнь. Когда энсин Энли упал прямо перед транспортаторной платформой и только поэтому не погиб из-за магнитной волны, которая бы расщепила его необратимо. Споткнулся из-за невидимой подножки. Ваша помощница, Кристина Чэпел, которая прибежала в лазарет из-за измучившей ее фантомной щекотки, и только поэтому вовремя обнаружившая грибок с обследованной планеты, который уже развился. Еще бы три-четыре часа, в течение которых она не собиралась на рабочее место, и ее бы уже ничего не спасло. Или вы, Леонард. И три разбитых бутылки алкоголя, которые сами по себе упали. Стоявшие у стенки шкафов, и загораживаемые двумя рядами медикаментов. Поэтому считайте это приказом капитана: проверьте тело капитана Кирка на предмет жизненных импульсов.

— Я проверял!! — сорвался Боунз. — Проверял!! Тебе сказать, сколько раз я это делал?! Он мертв, Спок, мертв! Когда же ты в это поверишь?

— Я поверю, когда перестану верить, — абсолютно нелогично заявил на это вулканец. — Я знаю, что я нахожусь в здравом уме, знаю, что абсолютно нелогично верю в то, что вы, люди, называете чудом. Но Джим верил, что в космосе возможно все. Сколько раз мы с вами, весь экипаж, были свидетелями невозможного? Так почему бы этому не случиться и сейчас?

— Потому что, если я разморожу тело Джима и оставлю, то оно начнет разлагаться, — жестоко заявил в ответ Маккой. — А разложение означает смерть. Полную и окончательную. Был только один человек, который умел воскрешать, вот только, он мертв уже три тысячи лет. А я не Христос, и воскрешать не умею.

— Вы не Христос. Но однажды вы воскресили человека, — тихо сказал Спок.

Леонард осекся на полуслове. По настоянию Спока за все это время он сделал шестнадцать анализов клеток Джима. Первые пять раз в нем жила та же надежда, что и в вулканце. Когда счет подошел к десятку, оставалось упорство. Когда же количество перевалило за полтора десятка, в нем осталась бессильная ненависть к Споку, на Джима, на весь экипаж за то, что они никак не могут отпустить мертвеца, заставляя его, Леонарда, продолжать сомневаться: а все ли он сделал? И тогда, и сейчас…

— Спок, уйди, — сжав кулаки, сквозь зубы потребовал он у коммандера.

— Леонард, последний факт, — остался тот стоять за спиной доктора. — Я солгал командованию о причинах, которые заставили меня оставить криокапсулу с телом капитана на борту.

— Да? И в чем же? Тебя толкнули под руку? Неведомые микробы нашептали тебе, что ты еще недостаточно вынул из меня душу и намотал нервы на кулак? И как только ты это сделаешь, Джим оживет. Так? — Маккой был готов к убийству.

— Нет. Я забыл.

— Что? — мгновенно растерялся Леонард, ожидавший любого ответа, но только не такого.

— Я забыл, — послушно повторил Спок, глядя безмятежным взглядом. — Когда мы подошли к станции, я абсолютно не помнил о второй причине нашего там присутствия. Только после того, как все люди получили увольнительные и мы уже отошли на пять световых лет, я вспомнил о криокапсуле. При этом я не ощущал ни малейшего дискомфорта или расстройства психики, которое могло бы напомнить мне о забытом или как-то объяснить произошедшее.

— Спок, ты понимаешь, что если кто-то это услышит, или узнает, то на твоей карьере капитана можно поставить крест? — Леонард был ошарашен.

— Понимаю. И именно поэтому я прошу вас выполнить мою просьбу. Я не верю, что капитан мертв. Он не тот человек, который так просто с ней смирится, и точно так же я не верю, что весь экипаж Энтерпрайз страдает галлюцинациями или расстройствами психики. А вот если допустить, что катра капитана каким-то образом осталась на корабле и закрепилась, то все произошедшие события становятся абсолютно логичными.

— Я сделаю, все сделаю, — обреченно опустился на свой стул Маккой. — Только сейчас уйди.

Несмело сжав плечо доктора рукой, на этот раз вулканец подчинился.

***

— Капитан Спок, объясните мне причину, по которой вы на этот раз не оставили криокапсулу на форпосте? — на Спока требовательно смотрел адмирал Воронов.