Вопрос времени. Часть 1

– Говорю как человек, которому никогда не приходилось растягивать одну порцию на две или три. Когда растешь в бедности, объедки - это часть выживания.

– Я их ненавижу. Я никогда не хочу видеть что-то дважды. Хорошего может быть слишком много.

Я покачал головой.

– Ты очень тревожный.

– Очевидно.

– Ты собираешься послать Сабине цветы и открытку с извинениями?

Он закатил глаза, как будто я был глупым.

– Конечно. Найди мне открытку с извинениями, за то, что я тебя забыл.

Я хихикнул.

– Серьезно... может, тебе стоит притормозить, а, игрок?

– Заткнись.

Я сидел и улыбался в окно.

– Ты хочешь сказать, что у тебя нет странных вещей из детства, которые не имеют логического смысла?

– Нет, я так не скажу.

– Расскажи мне.

Я пожал плечами.

– Мешки для мусора.

– Прости?

– Мешки для мусора. Знаешь, такие пластиковые? Hefty, Glad или что-то в этом роде.

– Да, я знаю, что такое мусорный пакет, просто объясни мне.

– Хорошо. Видишь ли, когда я был маленьким, это был предмет роскоши. Мы использовали пластиковые пакеты, в которые упаковывали продукты, чтобы складывать в них мусор, потому что настоящие мусорные пакеты были в конце списка. Моя бабушка жила на свое социальное обеспечение, а государство помогало ей талонами на питание для меня. Это было все, что у нас было, так что... но маленькие пластиковые пакеты постоянно рвались, и иногда у нас оставались только коричневые бумажные. Это был беспорядок.

– И что?

– Теперь у меня постоянно есть четыре вида мусорных пакетов разных размеров. Я просто схожу с ума, если они заканчиваются. Мне кажется, что я снова там, в трейлерном парке.

– Но ты любил свою бабушку.

– Любил, но мне не нравилось, когда меня называли бедным белым мусором за то, что я жил там. Я не любил страшных соседей и то, что у нас никогда не было достатка, чтобы оплатить счет за электричество и одновременно поесть. Иногда в конце месяца у нас оставались только рис и бобы.

– Наверное, поэтому ты не ешь ни того, ни другого.

– Наверное.

– Хм. Мешки для мусора.

– Ага. Любой размер, какой тебе нужен, – я вздохнул. – Даже есть мешки для газона.

– У тебя нет газона.

– Не в этом дело.

Он тихонько засмеялся, а затем глубоко вздохнул.

– Мы оба глубоко неполноценны.

– Ты думаешь?

– Я знаю.

– Ну, если отсутствие объедков и разнообразие мусорных пакетов - это предел нашего невроза, то я не против.

– Хорошо, – Дейн согласился со мной.

– Хорошо.

– Ты устал?

– Нет, а что?

– Мне не хочется идти домой.

– Хочешь потусоваться со мной?

Он пожал плечами, и я улыбнулся, потому что так оно и было.

– Тебе было больно, когда Сабина дала тебе пощечину?

– Может, хватит возвращаться к этой теме?

Я чуть не засмеялся.

– Открой рот, вставь ногу.

– Заткнись.

– Твои друзья устроят тебе такое дерьмо.

Он громко застонал, и я спросил, что он хочет делать.

– Мне все равно.

Мы поехали в театр Varsity в центре города, где показывали «Завтрак у Тиффани», а вместо рядов кресел стояли диваны, кушетки и мягкие кресла. Я принес нам обоим по кружке улуна и получил странный взгляд, когда передал ее ему, прежде чем сесть.

– Что? Ты не хочешь, чтобы я сидел рядом с тобой?

Он продолжал смотреть на меня так, будто у меня выросли крылья или еще что-то столь же странное.

– Ты хочешь, чтобы я придвинул сюда стул на случай, если какая-нибудь красотка захочет присесть?

Он отпил чай.

– Нет.

– Тогда что за взгляд?

– Не взгляд, просто интересно.

– Что именно?

Он обратил на меня свои глубокие темные глаза.

– Ты, Джори.

– Я?

– Да.

– Почему?

Он улыбнулся поверх своей чашки.

– Ну, тот факт, что ты здесь, болтаешься со мной в двадцать два года, вместо того, чтобы пойти перепихнуться... это интересно.

Я фыркнул.

– Мне будет двадцать три в январе.

– И какое отношение это имеет к тому, что я только что сказал?

– Не знаю.

– Просто говоришь, чтобы послушать себя, да?

– Нет, я просто... разве День благодарения не является праздником, который ты должен провести со своей семьей?

– Да, это так.

Я посмотрел ему в глаза.

– Ну тогда...

Он смотрел на меня, а я смотрел в ответ, и по моим словам и по тому, как я встретил его взгляд, он понял, что я хотел сказать.

– Хорошо, – сказал он, когда фильм начался.

И где-то в середине фильма он легонько похлопал меня по ноге, опустившись на свое место. Нельзя было не заметить, что этот человек относился ко мне скорее как к брату, чем как к помощнику. Я ненадолго задумался, осознает ли он это сам.

Часть 2