Схолия 19:
«Тысяча есть единица в своем самодовлеющем совершенстве, ибо обладает наиполнейшим смыслом (τον λόγον έχει πληρέστατον)и самой себя, и единиц, которые до нее. Поэтому она, сложная, созидает не десятерицу, а единицу, как утверждают обладающие познанием смысла чисел. И разумеется, [число] трех тысяч обозначает учение о Святой Троице; в это учение и исходит тот, кто с помощью совершенной добродетели покинул умопостигаемую Вавилонию».42
Идея Триипостасной Единицы неоднократно встречается в памятниках византийской письменности. Так, в «Вопросоответах» Псевдо-Кесария (анонимное сочинение конца V – начала VI в., приписываемое Кесарию – брату св. Григория Богослова) она выражается так: «Свет – Отец, Свет – Сын, Свет – Божественный Дух, но Они суть Единый Свет, Превышевременный, Довечный, Безначальный, Трехликий (τριπρόσωπαν), Триипостасный (τρισυπόσταταν)» и т. д.43
Схолия 20: «Буква “тау” есть образ Креста, начертанием своим запечатлевая внешний вид его; буква “иота”, будучи акростихом Иисуса, обозначает внушающее благоговейный страх имя [Его]; буква “эта”, также будучи акростихом, являет незыблемый нрав добродетели. Обладая ими, таинственным образом заключенными в числе, патриарх Авраам отважился выйти против супротивных сил. Он имел триста восемнадцать [рабов], рожденных в доме его (см. Быт. 14:14), то есть имел всеобъемлющее учение богословия, заключающееся в числе триста, неизреченное таинство Божественного Воплощения Слова, заключающееся в числе десять, и совершенный способ твердого навыка в добродетели, заключающийся в числе восемь. Их Писание называет “рожденными в доме”, поскольку они суть Божественные отпрыски по благодати того, кто стяжал их».44
Промысл Божий, как бы сплачивающий всё воедино (ταν παν δισφιγγαυσαν), находит свое высшее выражение в Воплощении Бога Слова. Этим преп. Максим как бы еще раз подчеркивает онтологическое значение Воплощения – акцент, вообще характерный для Православия. Ибо основным религиозным стремлением греко-христианского мира было стремление «преодолеть дуализм между имманентным и трансцендентным миром, между человеком и Богом. Самый акт преодолевшего этот дуализм Воплощения Сына Божия Восточная Церковь искони понимала онтологически, стремясь прежде всего обосновать и уяснить его онтологическое значение для искупленного человечества»45
Уже в «Послании Варнавы» встречается схожее, хотя и не тождественное толкование числа 318. Здесь в связи с обрезанием, совершённым Авраамом (см. Быт. 17:23 и 27 – эти места автор «Послания» сочетает с Быт. 14:14), говорится, что 300 (то есть буква T) обозначает Крест, а 18 (буквы IH) – первые две буквы имени Иисуса (см.: Послание Варнавы, 9 // Epitre de Barnabe. Р. 146). Подобное толкование, встречающееся затем у Климента Александрийского и Псевдо-Киприана, позднее оказало влияние на традиционное представление о числе участников Первого Вселенского Собора (318 отцов), которому, начиная со св. Амвросия Медиоланского, стали приписывать тот же самый символический смысл (см.:46
В понятие «естество» (φύσις) преп. Максим в данном случае, скорее всего, вкладывает смысл всей совокупности тварного бытия. И Промысл Божий не только сохраняет это бытие «неумаляемым» (άμείωτον), но и являет его как бы «без дефекта», или «непрекращающимся» (ανελλιπώς εχουσαν). Подобная «бездефектность», или совершенство, приобретается бытием по благодати. И можно предполагать, что она является результатом Воплощения Бога Слова, спасающего всякую тварь и дарующего ей благобытие. Но средоточием этого спасения твари является человеческое естество.