Вопросоответы к Фалассию

²⁷Схолия 14: «Он говорит, что, согласно [духовному] созерцанию, материя и вид суть Ермоний и Мемфивосфей, а злоупотребление пятеричным действием чувств – пять сыновей Меровы. Или же: кто ограничивает (περιγραφών) смысл (νουν) только буквой, тесно связав [свое] чувство с материей и видом и сочетав Закон с плотью, тот осуществляет плотскую страсть, а естественные смыслы (логосы) губит».

²⁸ См. 2 Цар. 21:8, а также выше.

²⁹Схолия 15: «Потому что страсть и естество, согласно смыслу бытия (κατα τον του είναι λόγον), никоим образом не сосуществуют друг с другом».

³⁰Схолия 16: «По его словам, не верующий в то, что Писание духовно, не ощущает и никакой нужды в [Божественном] ведении».

³¹ Преп. Максим трактует этот духовный голод (ο λιμος) как в аскетическом, так и в экзегетическом аспектах, нераздельно соединенных друг с другом. Ярким примером такого духовного голода может служить, на наш взгляд, притча о блудном сыне (см. Лк. 15:11–32). В известных нам святоотеческих толкованиях, весьма глубоких и мудрых, разъясняются многие моменты этой притчи, но именно объяснение духовного голода блудного сына, говорящего: «Я умираю от голода», – нам не встретилось. А именно этот духовный голод и побуждает в первую очередь человека к покаянию, ибо, если в нем не истлел совсем (от действия греховных страстей) образ Божий, он не может питаться рожками, подобно свиньям, то есть не может насыщаться плотскими наслаждениями и преходящими удовольствиями земной жизни. Поэтому он обязательно должен испытывать духовный голод, ибо, как говорит свт. Николай Сербский, «первый голод человека – алкание истины. Второй голод нашей души – алкание правды. Третий ее голод – алкание чистоты» (Творения святителя Николая Сербского (Велимировича). О Боге и людях / Пер. с сербск. С. Фонова. М., 2006. С. 45).

О подобном же духовном голоде (хотя и в ином плане) говорит и свт. Григорий Нисский, который рассматривает его в эсхатологической перспективе. Толкуя Пс. 58:6–7, 15, он сравнивает грешников со псом (взалчут яко пес) и замечает: «У кого нет дорожных припасов на пути спасения (oUk έστι σωτηρίας έφόδιον), тех по необходимости будет сопровождать бедствование от глада благ (ek του λιμού τῶνayaOWv). Так взалкал во аде богач, лишенный Божественного орошения; и поскольку не заготовил он себе такового блага, то сгорел пламенем». От таких «псов», кружащих вокруг града («обходящих град»), отличаются жители этого града, то есть живущие в соответствии с добродетелями. Вследствие чего «люди в том и другом, и в худом и в хорошем, какими бывают здесь, такими будут и после сей жизни. Кто теперь по причине нечестия ходит кругом, не живет во граде, не хранит в себе отличительных черт (capakthpa) человеческой жизни, но произвольно (δια της προαιρεσέως – через свободное произволение) делается зверем и псом, тот и тогда, не допущенный в горний Град, будет мучиться гладом благ (έν λιμί) τῶν ayaOWv ιοΑασθησέται)» (Святитель Григорий Нисский. О надписании псалмов. М., 1998. С. 130–132. Текст перевода несколько изменен по изданию: Gregoire de Nysse. Sur les titres des Psaumes / Ed. par J. Reynard // Sources chretiennes. № 466. Paris, 2002. Р 502–510).

³²Схолия 17: «Он говорит, что, когда Давид постигается в качестве закона, являя [одну только] букву, как это бывает у иудеев, он толкуется [в смысле] презрения, [тяготеющего] вследствие законнического предания о Божественном к плоти; а согласно христианам, имя “Давид” толкуется как “сильный зрением”, обозначая дух, вследствие [присущего христианам] умного созерцания ведения».

³³Схолия 18: «Душой Писания он называет дух его, а телом – букву».

³⁴ Мысль о том, что обожение (η θεώσις) есть благодатный дар человеку от Бога, часто встречается у преп. Максима. См., например: «Если Бог ведет человека, то усыновлением по благодати Слова делает его Богом, даруя ведомому сверхъестественное обожение по Своей благости» (Преп. Максим Исповедник. Письмо 9 // Прп. Максим Исповедник. Письма / Пер. с греч. Е. Начинкина. СПб., 2007. С. 120). В данном случае эта идея обретает особый оттенок, ибо говорится о законе благодати, а, кроме того, обожение тесно сопрягается с духовным толкованием Священного Писания.