Вопросы воспитания (СИ)

Леди Димитреску пила зеленый чай с мятой, брезгливо морщась и поджимая губы при каждом глотке; любимый сервиз с узором из паучьих лилий не тешил взгляд, уютная меховая пелерина - подарок Гейзенберга на их годовщину, - казалась колючей, чай отдавал на вкус жухлой травой, а рисовое печенье с цукатами, бывшее куда полезнее заварных пирожных и шоколадных фонданов, казалось безвкусными кружками пенопласта. Массивный кулон с лунным камнем, широкий браслет с бледными опалами и кольцо с жемчугом, сидящее на указательном пальце, из-за дурного настроения выглядели безвкусно, как дешевая бижутерия; платье как будто сидело не по фигуре, уродливо сминалось на плечах и груди, а волосы никак не хотели держать укладку, назойливо лезли в лицо. Кресло тоже было неудобным - и как она этого раньше не замечала? Альсина ерзала на подушках, стараясь расположиться с наибольшим комфортом, но никак не могла сесть так, чтобы устроить болезненно ноющую спину и вытянуть ноги, однако места было мало, локти постоянно упирались то в спинку, то в подлокотники, и с каждой секундой леди Димитреску мрачнела все больше. Она чувствовала себя неловкой, уставшей и старой; Альсина прекрасно понимала, что давно уже не юная девушка, однако всегда считала себя шикарной женщиной. У нее было все: происхождение, деньги, воспитание и образование, жизнь леди Димитреску была вполне устроенной, однако недовольство затягивало ее зыбучими песками и курить хотелось все сильнее и сильнее. Выпить тоже тянуло немилосердно, однако, в отличие от Гейзенберга, вольно дымящего сигарами и позволяющим себе пить виски и коньяк по вечерам, для Альсины подобная свобода была под запретом, как и многие развлечения. Вместо того, чтобы пойти в театр, на выставку или в ресторан, встретиться с подругами, которых терпеть не могла, леди Димитреску вынужденно сидела дома; потому что обещала Кассандре. Потому что в ее возрасте вторая беременность подряд могла протекать с осложнениями.

Потому что дочь мужчины, в которого ее средняя дочь имела глупость влюбиться, сегодня осталась на попечении Альсины вместе с Карлом-младшим.

Девочка, светленькая, белокожая, была до отвращения похожа на своего отца, которого леди Димитреску так и не смогла принять. Для нее Итан Уинтерс оставался безродным мужланом, не достойным ее драгоценной дочери; и что только Кассандра в нем нашла? Ни характера, ни внешности, обычный, средненький мужчинка, да еще и разведенный отец-одиночка. Не такого зятя хотела Альсина; разве можно было такому охламону доверить счастье и благополучие Кассандры? Презрительно хмыкнув, женщина сложила ладони на животе, с пристальностью хищника наблюдая за маленькой Розмари, которая, сидя на ковре, тихо собирала кубики, что-то лепетала, болтая со своими игрушками - совершенно круглым плюшевым пингвином и весьма потасканным зайцем, - пока Карл-младший сидел, запертый в детском манеже. В отличие от смирной, послушной девочки, сын Альсины был ребенком активным, шумным и игривым: он всюду лез, ему все было интересно, от крошек на полу до кнопок на системном блоке компьютера Гейзенберга. Мальчик выкидывал вещи из шкафа, запускал ручонки в косметику старших сестер, чтобы разрисовать стены их помадой и тушью, мог залезть на стол, пытаясь добраться до печенья, и потрошил кубинские сигары отца, чтобы посмотреть, что там внутри. Карл-младший требовал почти постоянный присмотр; стоило отвернуться, как маленький негодник кузнечиком уносился на кухню, в кабинет Гейзенберга или в комнату Даниэлы, чтобы спрятаться там под кроватью или попробовать на вкус ее крем, пахнущий сладко, будто маршмэллоу; он обиженно ревел, если ему не давали выпить шампунь или порезать ножницами важные договоры отца, однако шалости сына умиляли Карла-старшего, который, леди Димитреску была уверена, в детстве был таким же паршивцем. Все дети склонны к проказам, но женщина не собиралась безоглядно потакать сыну и оправдывать все его выходки нежным возрастом - раз провинился, то будь любезен принять наказание; после того, как Карл-младший пытался колоть смартфоном скорлупу арахиса, Альсина посадила мальчика в манеж. Сын даже не плакал: знал, маленький негодник, что с матерью его уловки не пройдут. Леди Димитреску могла быть строгой, а мужчины, все до единого, заслуживали сурового отношения; если бы не ее терпение, знания и мудрость, ее брак с Гейзенбергом давно бы пошел прахом, но Карл считал их семейное счастье исключительно своей заслугой - потому что кто еще способен вынести жизнь с Альсиной, если не он?