Вопросы воспитания (СИ)

- Конечно, сэр, - брюнетка улыбнулась, дразня Альсину румянцем на щеках; сразу видно, тот еще подгнивший фрукт. Девушка ушла, собрав бумаги, и ее покачивающиеся бедра стали объектом внимания мужской половины офиса. Леди Димитреску затылком ощущала ее присутствие, пока китаянка не скрылась из виду; Гейзенберг, занятый детьми, даже не проводил брюнетку взглядом, хотя вся ее фигура будто была создана для того, чтобы радовать глаза мужчин.

- Пойдем-ка в кабинет. Потолкуем. Коляску здесь оставь, не уведут. Разве что бутыли для кулера будут в ней катать.

Рассмеявшись над собственными словами, Карл усадил сына к себе на плечи и, удерживая его за руки, стремительно стартовал с места, разгоняясь по коридору под смех мальчика; Альсина степенно двинулась за ним, укачивая закряхтевшую Элоизу, которой тоже веселее было бегать с отцом, чем находиться в крепких, надежных объятиях матери. Допускать шумные, грубые игры Гейзенберга с их дочерью леди Димитреску не собиралась; у нее и так сердце замирало, когда муж принимался бросать в воздух Карла, словно мяч, и ловить ребенка у самого пола. Мальчику это, разумеется, было в радость, однако Элоиза для такого слишком мала; но если Гейзенберг хоть раз уронит кого-то из детей, Альсина спустит его с лестницы, так, что даже в клинике Моро не соберут.

Вход в кабинет Карла оберегал помимо чопорной секретарши за столом двухметровая статуя коня, вставшего на дыбы. Отлитая из черненой стали, с кровожадным выражением на вытянутой морде, она производила гнетущее впечатление, но Элоиза потянулась к ней, чтобы потрогать металлическое копыто, бывшее размером с ее голову. Отказавшись от предложения секретарши принести кофе или чай, Альсина прошла в кабинет, где Карл-младший, сидя за столом со столешницей из черного мрамора, довольно мял и рвал отданные ему для игры бумаги. Белые клочки и обрывки летели в разные стороны, мальчик чиркал по уцелевшим листам карандашом, после чего хватал ручку и принимался выводить новые каракули с донельзя сосредоточенным видом. Элоизе достался от отца крохотный колокольчик на палочке, очаровавший девочку; усаженная на диван, она принялась размахивать новой игрушкой, вторя тонкому нежному звону заливистым смехом.

- Так, с этими разобрались. Теперь ты, - Гейзенберг, шмыгнув носом, повернулся к недобро молчавшей жене. - Чего приперлась? Да еще и спиногрызов притащила.

- Спиногрызов, да? - прищурилась леди Димитреску. - Так, значит, ты называешь наших детей.

- Пиздюков как не назови, пиздюками они и останутся, - отчеканил Карл, подступая ближе, - ты мне объясни лучше, для чего тебе понадобилось волочь сюда наш выводок. Не лечи мне мозги, что, якобы, соскучилась - не поверю. Когда скучают, мужа ждут дома и, желательно, голышом.

- Для того, чтобы ждать тебя дома, нужно чтобы ты там хоть изредка появлялся, - ощетинилась Альсина, - но, как я успела заметить, здешняя компания тебе нравится намного больше.

- Ага, просто обосраться, как я здесь всех люблю, настолько, что оргию устраиваю здесь каждую пятницу, - Гейзенберг ударил кулаком по раскрытой ладони, - нагибаю раком всех и каждого, кто напортачил с проектом.

- Сделай одолжение - избавь меня, пожалуйста, от подробностей, - поморщилась Альсина, отходя к стене, сплошь занятой грамотами и сертификатами, висящими в причудливых золоченых рамках, отлитых изломанными линиями разной длины. - Если твои отношения с подчиненными настолько… крепки, что из-за них ты готов забыть о собственной семье, то не жди, что я буду это безропотно глотать. Унижать себя и пренебрегать моими детьми я не позволю, имей в виду.

- Ну, не начинай, - в голосе Гейзенберга звучали усталость и плохо скрываемое раздражение, - меня самого эта нервотрепка бесит, но контракт выгодный, вот меня и пытаются поиметь со всех сторон. Зато когда проект уйдет в производство, все будет на мази.

- Ты так в этом уверен? - леди Димитреску с острой, как свежевальный нож, улыбкой повернулась к мужу; глаза ее сверкали отражением пожара. - Интересно, а та мисс в красном платье разделяет твое мнение? Она так старалась встать к тебе поближе… И не скажешь даже, что у вас с ней сугубо деловые отношения.

- Че? - выпалил Гейзенберг отупело, не уловив смысл слов Альсины; лицо у него глупо вытянулось, глаза сползли к переносице, рот чуть приоткрылся - Карл выглядел так, словно его только что мощно треснули по затылку. Леди Димитреску, уперевшись ладонями в бедра, шагнула к мужу. Шуршал бумагами Карл-младший, звенел колокол Элоизы, а сердце Альсины билось где-то в горле, растревоженное непонятным предчувствием; обескураженность мужа могла быть вызвана тем, что его практически застали на месте преступления, впрочем, в пользу его невиновности, как и вины, пока ничего не говорило. Леди Димитреску продолжала надвигаться на Гейзенберга с неумолимостью боевого крейсера, который мучительно медленно переваривал брошенные в него обвинения.