Вопросы воспитания (СИ)

========== Gender switch! III ==========

Недостатков у лорда Димитреску было множество, и Карлина смаковала их, наслаждаясь тем, что его светлость милорд граф далеко не так идеален, как хотел казаться. Пусть манеры в него вдалбливали с младенчества, однако его благородные родственнички, давно упокоившиеся в фамильном склепе, были бы весьма удивлены, узнав, каким развратным, похотливым засранцем был Альцин, не говоря уже об его кровавых наклонностях. Подумать только - наследник рода развлекал себя и свою гостью тем, что принимал кровавую ванну; он и Карлине предлагал окунуться, говорил, что это очень полезно для кожи, однако женщина категорически отказалась - не настолько она больная, а когда Альцин, уйдя вниз так, что на поверхности осталась только половина его головы, шумно выдохнул, пуская пузыри, как бегемот, после чего начал лакать кровь, по-звериному высовывая язык, Карлину замутило. Она отвернулась, съезжая по стенке ванны спиной, уходя под воду по самую макушку, так, что ее волосы закачались на волнах щупальцами медузы. Гейзенберг задержала дыхание, мысленно отмеряя секунды; Моро мог жить в воде, как уродливая вонючая рыба, однако на поверхность его тянуло - на дно озеро телевизор не забрать, и Миранда скорее даст подтереться своим крылом, нежели нырнет к сыночку-страхуиле, а Карлине и живущему в ней паразиту требовался кислород, но выносливость ее была на порядок выше, чем у обычного человека, и она смогла продержаться под водой почти пять минут. Получилось бы и дольше, но женщине не хотелось, чтобы Альцин обрадовался, будто бы Карлина утонула в ванной; мерзавцу пришлось бы объяснять Маме Монстров, почему фройлян Гейзенберг в его замок пришла на своих двоих, а покинула его вперед ногами. Лорд Димитреску хитрый, продуманный ублюдок, чтобы вредить Карлине в стенах своего дома; желай Альцин ей зла по-настоящему, постарался бы прикончить где-нибудь подальше от замка. Женщину бы совсем не удивили подобные планы - любви в их семейке уродов не было и в помине, все лорды друг друга терпеть не могли, кто-то больше, кто-то меньше; Альцин открыто брезговал Моро и немного презирал чопорную немногословную Донну, которых сама Гейзенберг считала бесполезными слабаками - но верными Миранде. Из-за их слепой, какой-то собачьей преданности Матерь Миранда держала Донну и Моро при себе, а действительно нуждалась она только в Альцине и Карлине, у которых чердаки еще стояли на месте, а яйца были такие, что хоть в жопе закаляй. Гейзенберг давно привыкла, что среди мужиков много бесхребетных, непроходимо тупых и самоуверенных гадов, умеющих разве что разевать свою пасть, чтобы пожрать и поорать; у Мора не хватало смелости, чтобы даже сказать о том, что его не устраивало. У лорда Димитреску рот вообще никогда не закрывался, потому что ему не нравилось все: погода за окном, плач расплодившихся зомби и ликанов, капризы подросших дочерей, запах Моро, одежда Карлины, прическа Карлины, поведение Карлины… Его заставляло строптиво поджимать губы буквально все в этой женщине, но это не мешало Альцину приглашать ее на чай в свой замок. Пару раз Гейзенберг составляла потомственному графу компанию за ужином, несколько раз даже оставалась ночевать: лорд Димитреску не пытался пробраться в ее спальню, всегда чинно желал доброй ночи на пороге комнаты и пожимал ей руку; целовать пальцы Карлины с обломанными грязными ногтями, мозолями и следами мазута, с которыми не смогло справиться благоухающее сиренью мыло, он почему-то не хотел. Лицо женщины Альцин тоже обделял вниманием, хотя к нему Карлина старалась приходить всегда умытой, распространяя запах пусть не духов, но глицеринового мыла, а эта титулованная скотина ломалась почище всякой девственницы, от чего Гейзенберг и сама начала чувствовать себя мужиком.

Какого хера вообще?! На кой черт тогда нужно было назначать встречи почти на каждый вечер, мечтательно вздыхать и таращиться так, словно у Карлины хуй на лбу вырос?! Нехер было ходить вокруг да около, когда сам раздразнил женщину из семьи Гейзенберг; это все равно, что вулкан разбудить - спасет только бегство, и то не факт.

Но Альцин бежать не собирался, и, судя до довольной физиономии графа Кровопийцы, именно этого он и добивался с самого начала: хотел, чтобы Карлина сдалась, чтобы не он выглядел коварным соблазнителем, а она предстала распутницей.

Как будто репутация в их краях кого-то ебет! Пиздец как интересно Донне, что они трахаются, настолько, что она разошлет телеграммы всем соседям. Даже Миранде было безразлично, чем заняты ее дети, так что Карлина не испытывала ни стыда, ни грусти; она просто подошла и взяла то, что хотела, как и всегда.

А Альцина Димитреску она хотела сильно, до сухости во рту, до головокружения, до слабости во всем теле; фройлян Гейзенберг была сильной женщиной, и мужчина ей нужен был под стать. Конечно, Альцин был не идеален, однако в их дыре сложно найти кого-то получше: всех более-менее сносных мужиков Миранда давно пустила в расход после своих неудачных опытов.