Вопросы воспитания (СИ)

- Для начала чего? - Карлина села, и вода, волнуясь, плескалась на уровне ее сосков. Альцин выглядел и вел себя так, словно в койку к нему прыгали Рита Хейворт и Грета Гарбо, однако сейчас с ним была фройлян Гейзенберг, которая не могла похвастаться изящным станом: у нее были широкие плечи и бедра, плоский крепкий живот, маленькая грудь. Она была не похожа на хрупких бледных барышень, которые томно заламывали чахлые руки и закатывали глаза на полотнах, украшавших стены замка, однако Альцин хотел Карлину, и это позволяло ей верить в то, что она красива. Не так, как его дочери или женщины на картинах, а по-своему, как безвременник, ядовитый, но с нежно-сиреневыми цветами. Некоторые идиоты путали безвременник с черемшой, что приводило к весьма печальным последствиям; Карлину когда-то тоже считали безвредной и пытались ею воспользоваться.

Большая ошибка.

Женщина поднялась из воды без особой грации, спустила ногу на пол, особо не заботясь о том, что под ней за какие-то пару секунд образовалась лужа. Вне ванной оказалось куда прохладнее, чем в остывающей воде, и Карлина зябко поежилась, передернув плечами. Она прошлепала босыми ногами к душевой, скрытой за ширмой, женщину тянуло к воде, к теплу, к Альцину, который должен был уже смыть кровь.

- Подвинься, - велела она, пихнув лорда Димитреску в известково-белый бок, облизывая взглядом его руки, плечи, спину, налитой зад, мощные ноги; в представлении Гейзенберг все аристократы были хилыми и болезненными, практически выродившимися в своих попытках сохранить чистоту крови, однако Альцин отъелся на деревенской крови с молоком, вырос больше коня-тяжеловоза. Такого только запрягать и седлать дни напролет. Сглотнув, Карлина поджала пальцы на ногах, прижав ладони к вспыхнувшим щекам; лорд Димитреску чуть посторонился, пуская ее под воду, и женщина подставила лицо воде, горячей, исходящей паром; Альцин встал ей за спину, устроив одну из ладоней на пояснице Карлины, так, что кончики пальцев касались копчика. Сытый лорд Димитреску был теплым почти как обычный живой человек, и Гейзенберг даже не вздрогнула, когда он обнял ее второй рукой, обхватывая живот.

- Чего надо? - она своенравно дернулась, больше заигрывая, чем, в самом деле, сердясь, и сладко зажмурилась, когда Альцин, наклонившись, поцеловал ее в макушку. - Чего это ты, здоровяк, ко мне подкатываешь?

Лорд Димитреску горестно вздохнул ей в волосы.

- Что за мнительность, милая? Мне казалось, ты знаешь меня достаточно, чтобы научиться доверять.

- Черта с два я тебе доверяю, - усмехнулась Карлина, откидываясь на мужчину, пока он гладил ее живот; Гейзенберг хотелось, чтобы он потрогал ее грудь или опустился ниже, но в таких делах Альцин никогда не торопился. Когда ее живот начали ласкать уже две ладони размером с хороший такой ковш, женщина сжала колени.

- И, тем не менее, ты продолжаешь меня навещать.

- Других развлечений здесь просто нет.

- Я потрясен до глубины души, - голос мужчины звучал скучающе, ладони продолжали шарить по телу Карлины, которая прижалась щекой к внутренней стороне его локтя. - Я думал, ты настроена серьезно, а оказалось, что тобой движет жажда развлечений.

- А тобой двигает голод, - заявила Карлина, приподнимаясь на носочки, так, что пальцы Альцина опустились чуть ниже, к лобку, поросшему курчавыми волосами. Гейзенберг не брила ноги, подмышки и прочие места, лорд Димитреску морщился, однако ехидно называл ее волосяной покров шерсткой и говорил, что она на половину волчица. Карлина немного обижалась, сразу же думая о ликанах, однако прогибаться под лорда Димитреску не собиралась. Если ему так нравится бриться везде, то, пожалуйста, а к ней нехер лезть с этим бредом.

- Голод двигает всеми, - следующий поцелуй пришелся в висок Карлины, пальцы забрались в кудряшки у нее в паху, и женщина содрогнулась, обхватывая руку Альцина. - Просто у меня он немного сильнее, чем у всех остальных.

- Немного? Это слабо сказано, - ноги Карлины совсем ослабели, когда лорд Димитреску забрался пальцем ей между ног, раздвигая складки. Гейзенберг могло хватить и его рук, чтобы кончить, однако если Альцин пускал в ход язык или член, то женщина под ним забывала саму себя.

- Мне нужно не больше, чем самому простому парню, - развернув Карлину лицом к себе, мужчина без труда подхватил ее на руки, поддерживая под ягодицы; грудь Гейзенберг оказалась на уровне его лица, и он с упоением принялся облизывать ее соски.

- Еда, сон, крыша над головой. Здоровые дети, добротная одежда, - перечислял Альцин, на секунду отрываясь от груди Карлины, - дорогая сердцу женщина. Что еще нужно для хорошей жизни?