Вопросы воспитания (СИ)

Кроме того факта, что она носила мальчишку. Альсина не сомневалась, что Гейзенберг сделал это нарочно, сам он грезил о сыне, и чтобы получить желаемое, решил использовать ее. Саму женщину радовал сам факт беременности, однако то, что у нее будет сын, внушало опасения: что, если ребенок будет больше любить Карла? Мальчики всегда ближе к отцам, а дочки принадлежат матерям; несправедливо, что леди Димитреску выносила его, родит в муках, будет заботиться о нем, не спать ночами, а Гейзенберг, подлец, потом отнимет его у Альсины, так же, как переманил ее дочерей.

- Мама, - робко позвала Бэла, но женщина отвернулась, прижав ладонь ко рту; Даниэла шмыгнула носом, посмотрев повлажневшими глазами на Карла, а Кассандра, взяв сестер за руки, потянула их из комнаты. Оскорбленный взгляд леди Димитреску полоснул их спины.

- Правильно, бросайте мать наедине с этим фашистом, - едко бросила Альсина, всплеснув руками, - надеюсь, ты доволен, Гейзенберг?

- Ага, прямо ссусь кипятком на твои ковры, - проворчал мужчина и, нарочно, определенно нарочно, приобнял поникшую Бэлу и поцеловал Даниэлу в висок, чтобы побольнее уколоть Альсину.

- Не думай, что тебе сойдет это с рук, - пригрозила леди Димитреску, стараясь сесть так, чтобы подушки подпирали ноющую поясницу; дочери ушли, прикрыв за собой двери, женщина знала, что вспыльчивая Бэла ощетинится и будет срываться на сестрах, Даниэла немного поплачет, а умница Кассандра будет успокаивать их обеих. Как же хорошо, что девочки так дружны между собой; Альсина воображала, как они трое будут заботиться о младшей сестре, как весной они все вместе поедут в Румынию, чтобы провести лето в замке и показать маленькой леди ее владения, а теперь, столкнувшись с реальностью того, что носила она не будущую графиню, а наследника Гейзенберга, его несносное подобие, женщина оказалась крайне раздосадована. Если бы Карл поддержал ее, утешил, позволил бы Альсине немного покапризничать, она бы не стала так заострять на этом внимание, но мужчина бесстыдно насмехался над леди Димитреску, чем только сильнее распалял Альсину. Сам виноват; не пламя же виновно в том, что рука человека подбрасывает в него хворост.

- Ну? Остыла немного? - Гейзенберг подошел к креслу Альсины, на котором она восседала, будто на троне, и подтащил к нему маленький кофейный столик, на который уселся, как на табурет. Женщина, накручивая на палец жемчужную нить, горделиво задрала нос.

- Оставь меня, будь так любезен. Я устала от твоего общества.

- А от дряни этой своей ты не устала? Не утомило тебя еще быть бешеной сукой? - Карл потрепал Альсину по округлому колену, игриво выглянувшему в разрезе на юбке, и она замахнулась, собираясь оттолкнуть мужскую руку, но вместо этого утомленно откинула голову на спинку кресла, глухо выдыхая. Ребенок в ее животе вел себя смирно, словно не хотел огорчать мать, однако леди Димитреску знала, что от отпрыска Гейзенберга хорошего ждать не стоит. Наверняка мальчишка будет источником неприятностей и причиной ее ранней седины; это отнюдь не значило, что Альсина не будет его любить.

- Скорее бы ты уже родила, - теплая ладонь Карла прижалась к животу женщины, - хочу видеть моего сына.

- Ах, как же ты мне надоел, - леди Димитреску ударила его по запястью, отшвыривая ладонь Гейзенберга, - у тебя одни только разговоры, что о “твоем сыне”. Позволю себе напомнить, что это и мой ребенок, и я не дам его отнять. И не пытайся подластиться к моим дочерям - ты им не отец.

- Так и ты не мать, а просто баба, которой приспичило их удочерить, - ровно произнес Гейзенберг, - и что? Им хуже жить от этого стало?

- Они - мои, - упрямо поджала губы Альсина, и Карл вздохнул, запуская пальцы в свои волосы.

- Ага, ну, понятно. Ты тут главная, охереть какая важная, а я так, сосед, просто мимо пробегал.

- Ну, что за излишний драматизм, - взмахнула рукой леди Димитреску, чуть не ударив мужчину костяшками по подбородку, - оставь, он тебе не идет. Тем более, что я имела в виду совсем не это.

- А что ты, гребанная эгоистка, еще могла иметь в виду? - с мрачной веселостью осведомился Гейзенберг, хлопнув себя по колену. - Выдумала хер знает что, а теперь психует потому, что твой роскошный выдуманный мир не влезает в кальку реальной жизни. Из-за этого ведь бесишься, да? Что не все получается контролировать?

- Глупости, - огрызнулась Альсина, задетая наставительным тоном Карла; много он понимал! У него ведь еще не было детей, он не знал, каково это - когда они взрослели и рвались из-под родительской опеки. Леди Димитреску не хотела отпускать дочерей, не желала делиться любовью детей, не собиралась отпускать Гейзенберга в этот треклятый Гамбург. Что он вообще там забыл?!

- Знаешь, если бы я под твою дудку плясал, как дрессированный пудель, у нас бы нихера с тобой не вышло, - неожиданно выдал Гейзенберг, - я бы тебе быстро надоел, стало бы скучно, и ты бы всадила каблучок своей туфли сорок четвертого размера мне в зад.

- У меня сорок второй размер, - жеманно поправила Альсина.