Вор

По спине пробежал холодок. Я покрутил листок и взялся за дело. Достал из костра уголек и стал записывать мерки, которые держал в голове. Под моими руками обретал форму лабиринт. Волшебник молча смотрел мне через плечо.

– Что это? – Он ткнул пальцем в темное пятнышко.

– Ошибка, – ответил я. – Не так разложил цифры. Та большая обсидиановая глыба, о которой я говорил, она вот здесь. – Я отметил ее другим пятнышком.

– Если бы я пришел сюда, чтобы разбогатеть, то был бы счастлив. Какой длины твоя веревка? – спросил он после недолгого молчания.

– Футов тридцать, – ответил я.

– Ровно тридцать, – подтвердил Поль.

– Значит, вот это пространство, – он провел пальцем по странице, – примерно шесть футов на восемь?

– Вроде того, – ответил я.

– Думаешь, тут спрятана комната?

– Не знаю. Стены толщиной фута по два-три. Спрятать кладовку можно где угодно. А еще есть наружные стены лабиринта. Потайной ход может вести к туннелю длиной в милю. Откуда мне знать?

– Ты проверял эти стены?

– Дюйм за дюймом, – раздраженно ответил я.

Волшебник крепко стиснул мне плечо:

– Если там есть дверь, Ген, ты должен ее найти.

Я пожал плечами. Мне не верилось, что в неровных стенах лабиринта можно найти что-то спрятанное. Дверей там не было, в этом я уверен.

– Среди костей смотрел? – тихо спросил он. Прошлой ночью он этого не предложил, хотя необходимость была очевидна обоим.

– Да.

– Что-нибудь нашел?

Я показал кольцо на большом пальце левой руки. Он посмотрел и присвистнул. В солнечном свете стало видно, что изумруд с изъяном – молочно-белый с одной стороны. Печать на нем имела вид изогнутой рыбы, может быть, дельфина. А белое пятно превратилось в набегающую волну.

Волшебник снял кольцо с моей руки.

– Надпись на нем в старинном стиле, выполнена еще до прихода захватчиков. У того, кто его носил, оно хранилось в семье много поколений.

– Или он потерял его очень-очень давно.

– Может, и так, – согласился волшебник. – Я уберу его в сумку, чтобы не потерялось.

– Ну уж нет, – отрезал я. Это кольцо не должно лежать в сумке. Его место на руке. На моем пальце.

Волшебник посмотрел на меня сверху вниз, и я привстал. Поль тоже поднялся.

– Если вам нужно кольцо, – сказал я громче, чем намеревался, – пойдите и раздобудьте сами.

– Ладно, ладно, – с улыбкой капитулировал волшебник и протянул мне кольцо. – Расхититель гробниц.

Я рассмеялся:

– Моя задача – ограбить божественный храм, и вы думаете, я побоюсь каких-то покойников? – Я надел кольцо обратно на большой палец и опять лег. Так и уснул, держа в голове схему лабиринта.

И снова увидел сон. В передней комнате женщина в белом окликнула меня по имени. Конечно, я знал, что оно ей известно, ведь до этого она написала его на свитке, но от звука, сорвавшегося с ее губ, стало не по себе. Развеялось уютное чувство неузнанности. Я неуверенно молчал, и она окликнула снова.

– Я здесь, – ответил я.

– Многие заходили в лабиринт дважды и все-таки ушли, – тихо сказала она. – Если зайдешь в третий раз, не выйдешь без того, что искал.

Я кивнул.

– Пойдешь в третий раз?

– Да.

– Если откажешься, в этом не будет позора. – Он помолчала, словно хотела как можно дальше отойти от предписанного ей ритуала. – Кто привел тебя сюда? – спросила она.

– Я пришел сам, – прошептал я.

– Значит, пойдешь?

– Да.

– Будь осторожен. – Она отвернулась и взяла перо. – Не оскорбляй богов.

И нарисовала возле моего имени третий значок. Я проснулся за миг до того, как она подняла глаза.

До заката еще оставалось больше часа. За день песок подо мной напитался приятным теплом. Я остался лежать, закрыв глаза, и стал думать о булыжниках, которыми накануне подпирал двери. Не должны были они сдвинуться. Я их уложил очень тщательно. Значит, кто-то их передвинул? Женщина в белом? Внутренний голос тихо рассмеялся. Еще бы ей не знать моего имени. Ведь она – это сновидение, сотканное моим собственным разумом. Если я знаю свое имя, то и она тоже. Но эти булыжники явно сдвинул не призрак.

Я чуть приоткрыл глаза и покосился на волшебника. Они с Полем сидели у холодного кострища и тихо, чтобы не разбудить меня, переговаривались. Вспоминали какой-то военный поход, в котором вместе участвовали. Поль не стал бы двигать булыжники. Ему безразлично, найду я этот камень или нет, но волшебнику он не враг. Их мог бы сдвинуть сам волшебник, но зачем ему это нужно? Я мог бы представить себе, как он запирает наружную дверь и не выпускает меня, пока не добуду Дар Гамиатеса, но это всего лишь кошмарный сон, а не по-настоящему. Волшебник, конечно, всей душой предан идее завоевать для Сауниса власть над всем миром, но в остальном он кажется человеком честным. Когда я обвинил его в намерении вонзить мне нож в спину, как только я принесу Дар Гамиатеса, он искренне обиделся и разозлился. Он легко захватит целую страну, но не станет убивать мелкого грязного вора. И Поль не станет, разве что ему прикажет волшебник. А Софос тем более не похож на убийцу. Амбиадес, пожалуй, мог бы, но он остался на другом краю пустоши.