Вор

Шкатулка мерцала в полумраке. В тишине слышалось пощёлкивание шестерёнок, размеренное, как в настенных часах. Капелька крови превратилась в запёкшуюся корочку. Если её сковырнуть и протереть тряпочкой, то и следа не останется, как будто ничего и не было.

А ведь тот человек в темнице говорил, что корона захочет решить всё миром. И принц ей предложил вариант, как можно спастись от кары богини. Но что будет, когда окажется, что стражник солгал, и никакого дара в той повозке ни у кого не найдут?

«Тебе помогут бежать из Илассета».

Откуда тот человек мог знать, как всё обернётся?

Лика почувствовала себя в детской игре «Слепой кот». Ей надевали повязку на глаза и звали. Только одни дети играли за злых людей, а другие – за добрых. И каждый пытался заманить в свою сторону.

С ней играли, обманывали на каждом шагу. Послушницы, стражники, тот человек в темнице и Севир. Вместо того чтобы прислушаться к бесценной, задуматься, почему шкатулка оказалась пустой, он тут же обвинил её в воровстве. А может, его тоже обманули? Может, рейна придумала историю, чтобы сберечь репутацию принца?

Лика вытерла слёзы. Что будет, если она прямо сейчас откажется от равного суда? Её просто отпустят домой и они с родителями уедут за Шёлковое море, как она и хотела?

Пробил вечерний колокол. Лика вздрогнула: она не заметила, как прошло время. В животе урчало, от волнения болела голова, и ужасно не хотелось проводить ночь в одиночестве.

Поэтому Лика обрадовалась, когда услышала шаркающие шаги Баллы. У пола мелькнул свечной огонёк, дверь отворилась. Старушка застыла в коридоре. Свет едва очерчивал её бледное лицо.

Вдруг она посторонилась, и в келью вошла Дора.

– Мама?!

Дора рухнула перед дочерью на колени и порывисто обняла. Старая карга осталась стоять в проёме, готовая чуть что вывести Дору из храма, даже если просто что-то послышится. Времени было мало. Дора слишком много заплатила, чтобы попасть сюда.

Она через силу оторвала судорожно сжатые руки дочери от своей шеи, взяла лицо Лики в ладони и сказала:

– Скажи правду.

Лику словно оглушило.

– Что? Я не понимаю, мама.

– Скажи правду, – повторила Дора, твёрдо глядя дочери в глаза.

Лика отпрянула от матери и отошла в угол комнаты.

«Это же просто сон, это не может быть правдой».

В темноте она видела лишь бледные очертания маминого лица. Тёмные глаза казались чужими.

– Я этого не делала, мама, как ты можешь такое говорить, я же… я же не виновата… я же… Да как ты можешь! – Лика сорвалась на крик. Дора тут же подошла к ней и закрыла рот ладонью.

– Тихо! Да тихо ты! Богиня, да выслушай меня!

Мама взяла Лику за плечи, сжав пальцы так сильно, что та вскрикнула от боли.

– Я не верю, что ты украла дар принца Севира. Слышишь меня? Я в это не верю. Успокоилась?

Лика шмыгнула носом, перевела дыхание и через силу кивнула.

– Хорошо, – мать ослабила хватку, – теперь. Что ты знаешь о равном суде? Кроме того, как о нём заявить.

– Если я отзову шкатулку, то он начнётся.

Дора бросила взгляд на шкатулку Лики и кивнула.

– Что ещё?

– Ещё… ещё мне сказали, что берётся плата и… и что я могу пострадать… или вас могут убить.

Дора поджала губы.

– Кто тебе это рассказал?

– Принц Севир.

– Севир уже приходил к тебе? Просил перемирия?

Лика пересказала разговор с принцем, и под конец истории лицо матери исказила злоба.

– Это правда, что плата каждый раз разная. Двуликая посмотрит, как изменились судьбы из-за её вмешательства, и исправит всё за счёт бесценного. Но это необязательно что-то ужасное. Она может потребовать прядь волос или просто перенесёт тебя в другой город, если ты должна была оказаться там изначально, но из-за суда задержалась. Севир пытался напугать тебя, заставить отказаться от равного суда. И пусть отсохнут руки и ноги у того, кто надоумил тебя на это, но одно я знаю точно: они боятся.

– Кто они?

– Все. Отец города, рейна, и больше всех – принц Севир. Потому что богиня не только берёт плату, но и наказывает лжецов. Поэтому я прошу тебя говорить правду. Ты говоришь, что шкатулка была пустой… Ты говоришь, что принц Ародана остался без дара богини…

– Молчи, безумная! – в ужасе воскликнула Балла так громко, что эхо разнесло её голос по всему коридору.

– Это моё дело! Не лезь! Или я заберу то, что отдала! – рявкнула Дора и снова повернулась к дочери. – Милая моя, послушай меня, пожалуйста. Ты уверена, что видела именно то, что видела? И увиденное означает именно то, что ты думаешь?

Лика уже хотела в порыве согласиться, но запнулась.

– Если ты хоть в чём-то засомневаешься, хоть немного исказишь действительность, то наказание может быть самым жестоким. Севир тоже этого боится.

– Откуда ты знаешь? Почему не рассказывала мне?

Дора отвела взгляд и призналась:

– Мы с отцом давно знаем про равный суд. С тех пор как тебя объявили бесценной.

– Но почему вы мне об этом не рассказывали?