Вор

Глава 17

Ось была затянута льдом. Подгоняемые ветром, снежинки скользили по чёрному зеркалу, заметая серые трещины. Солнечная капля стекала к горизонту и словно высыхала от пронизывающего ветра.

Сани, запряжённые оленями, подпрыгивали на неровностях. Распухшее, красное лицо приходилось прятать в меховом воротнике. Несмотря на тёплую одежду и фляги с кипятком, Севир мёрз, как дрозд в снегу. Из носа текло, изо рта поднимался пар, который тут же замерзал на подбородке, а ресницы побелели и слиплись от выступающих слёз. Конечно, стоило только скомандовать, и весь обоз тут же остановился бы, а подданные поставили бы прямо на замёрзшей реке шатёр. Но Севир молчал: отчасти потому, что принцам положено быть сильными и терпеть. А ещё потому, что его слуги выносили тяготы пути на удивление легко, многие умудрялись на таком ветру даже разговаривать, а каюр – угрюмый бородатый мужик – подгонял оленей криками, будто ветер не раздирал горло. К середине путешествия Севир был абсолютно уверен, что северян не иначе как сама Двуликая при рождении обтёрла снегом.

Лёд рокотал под копытами оленей. Блестящие искры разлетались во все стороны.

– А лёд выдержит? – прокричал Севир каюру.

– Отож! Накрепко схватило, мой принц! Можно не волноваться!

Севир шмыгнул носом и поплотнее запахнулся в меха. Из-за снежного тумана не получалось разобрать дороги, только жёлтые точки фонарей, мелькающие на санях.

– Как за Излом выйдем, то попроще станет!

– И далеко?

– И часа не будет!

Хорошо бы. Изломом называли раздвоение Оси. Левое ответвление заканчивалось Грехом – самым высоким водопадом Ародана, а правое вело до Амвера, столицы первой ветви.

Севир натянул шапку на лоб. Пока всё тело мёрзло, голове было жарко, руки сами тянулись снять шапку и остудиться, но так, по словам каюра, можно «все мозги выморозить». Приходилось терпеть. Севир с трудом пошевелил пальцами ног: они совсем одеревенели. И вся еда остыла. Севир прямо в перчатках оторвал кусок какой-то птицы и, не почувствовав вкуса, прожевал. От холода заныли зубы.

Каюр крикнул что-то, и олени забрали вправо. Севир успел заметить поворот и задумался о том, как выглядит замёрзший водопад. Застывает, как пещерный зуб, или крошится льдом? Или холод Греху не страшен и вода срывается в пропасть? Может, приказать остановиться, чтобы поглядеть?

«Глупости. Принц третьей ветви не имеет права приехать на съезд последним».

Туман начал рассеиваться. Каюр не обманул: ветер стих, река будто начала раздаваться вширь, вырываясь из снежной взвеси. Солнце вдруг оказалось не таким уж и тусклым: жёлтая лавина света обрушилась на чёрный лёд и белый снег.

Севир приподнялся, но из-за спины каюра ничего не разглядел. Слева и справа виднелись тёмные берега, а что же было впереди? Покачнувшись, Севир схватился за край саней и привстал.

Искрящаяся река стрелой летела до самого горизонта. Где-то вдали вздымались горные хребты и плыли тёмные облака, а над ними золотое небо разрывалось малиновыми и алыми, словно кровавыми, росчерками.

Олени, будто вдохновившись этим зрелищем, понесли быстрее. Ветер ударил Севиру в лицо, но принц замер, не в силах оторвать взгляда от этой красоты. Кто-то кричал ему, чтобы он сел, что это небезопасно, но Севир не обращал внимания на какие-то там человеческие голоса.

Он поднялся в полный рост и нерешительно, словно застеснявшись, раскинул руки. Полы мехового пальто затрепетали на ветру. Всё тепло моментально выдуло, но Севир лишь улыбался во весь рот и, кажется, кричал, только слова его улетали и разносились по округе.

Севир летел по ледяной пустыне навстречу солнцу.

И пусть сани сейчас наткнутся на ледяную глыбу и перевернутся, а он вылетит из них и размозжит голову, пусть. Севир чувствовал свободу и не хотел её отпускать.

…кровь плеснёт на белый снег, а следующие сани разрежут тело полозьями…

Севир вздрогнул и рухнул навзничь на дно саней.

В тот же миг они подпрыгнули так, что половина вещей вывалилась на лёд. Каюр выругался и дёрнул поводья, олени захрипели, скучились, а сани занесло, они накренились, чуть не перевернувшись, но всё-таки качнулись обратно и с грохотом остановились.

– Принц Севир! Мой принц! Вы целы?

– Ты ополоумел! Смотреть надо, куда едешь!

– Солнце ослепило, пропустил!

– Пропустил?!

Севир тяжело дышал. Десять рук вытащили его из саней. Вокруг суетились люди, принца отряхивали, щупали, расспрашивали, а он стоял как вкопанный, не в силах прийти в себя. Кто-то из слуг подбирал разбросанные вещи, кто-то ругался, причитал. Скрежетали полозья, которые слуги пытались вытащить из глубокой борозды.

Каюра повели куда-то в сторону солдаты. Севир заметил это краем глаза и тут же подорвался с места.

– Сейчас тебе десять плетей всыплют, ублюдок! – услышал он голос отца.

– Стойте! Я приказываю вам остановиться! – крикнул Севир.

Солдаты изумлённо оглянулись и отпустили каюра. Мужчина рухнул на колени и не посмел подняться.

– Севир! Что ещё ты задумал? – спросил отец. Голос у него был сиплым.