Вор

– Я видел стариков, наречённых недавно, и их шкатулки были пустыми. Я наблюдал, как радовались в деревне, где шкатулку открыла девушка, наречённая пять лет назад в первый день лета, и дар у неё был. А у принца Севира, наречённого в тот же год, в восьмой день лета, шкатулка оказалась пустой. Я думаю, важно, когда человеку дали имя. Пять лет назад между первым и восьмым днём лета. Что-то произошло с Двуликой в тот промежуток времени – то, из-за чего она не пришла на суд к бесценной. То, что не позволяет богине вкладывать дары в шкатулки, – говорил Искатель, глядя, как монетка падает на стол светлой стороной вверх.

Даур не шевельнулся, не вздрогнул, даже не моргнул, но бледность не вышло скрыть за хорошей актёрской игрой, да и спрятать расширенные от ужаса зрачки тоже не получилось.

– Ты что-то знаешь, – догадался Искатель.

Но бесценный взял монетку, призвал шкатулку и, пока никто не успел опомниться, спрятал дар внутрь. Шкатулка исчезла.

– Что это значит, Даур? – воскликнул капитан, схватив бесценного за рукав.

Бесценный с каменным лицом поправил одежду и сказал:

– Монетка упала, вы сами увидели. Другими словами, Искатель не сообщил ничего стоящего, одни лишь догадки да фантазии. Мы зря потратили время. Прости, хранитель, сдаётся мне, ты останешься здесь надолго.

Даур не ошибся. Сарос уплыл через несколько дней и даже не подумал взять Искателя с собой. Сырой трюм сменился чуть менее сырым полуподвалом. Крысы, впрочем, тут были точно такие же, как и на корабле. Разве что качка почти не чувствовалась. Лишь перед сном Искатель ощущал, как остров плыл по волнам, хотя, может, это и чудилось.

Хранитель всё время проводил в одиночестве и занимался тем, что переписывал учётные книги. Сарос давно искал слугу для такой работы – скопилось её немало. Старые толстые фолианты от времени рассыхались и покрывались плесенью, поэтому кому-то нужно было заботиться об их сохранности. Едва Искатель изучил первый том, он понял, что воли ему не видать. На страницах оказались бесконечные списки купленных и проданных рабов, записи о кораблях, прибывающих на остров, о сражениях с пятой ветвью, столкновениях с варварами и рао, даже имена рабовладельцев и покупателей, а также записи о том, где они живут.

Служанку, которая приносила Искателю еду и забирала ночной горшок, звали Фарида. И, что удивительно, рабыней женщина не была. И может, поэтому она относилась к пленнику с милым добродушием.

– Хорошо поработал сегодня, старик? – Улыбка у неё была щербатой, но весёлой, а нос – в конопушках. Фарида поставила на стол тарелку с ухой и беззастенчиво заглянула Искателю через плечо. – И что можно понять в этих закорючках? А это? Почему эти круглые, а эти – с чёрточками?

– Это расколотый диалект, – пояснил Искатель.

– Вон оно как, – протянула Фарида с долей уважения. – Всё сидишь тут, в темноте, жалко мне тебя. Чем не угодил-то Саросу?

– Не сошлись в цене, – усмехнулся Искатель, подув на лист, чтобы чернила подсохли.

Фарида засмеялась.

– Он тот ещё прохвост, но честный. Платит хорошо, мужа моего не обижает, а тот лентяй, ух, лентяй, будто не для него в Слове богини сказано: всяк, кто не делает, должен думать!

– А тебе почём знать? Может, думает? – лукаво спросил Искатель.

– Мой-то? – Фарида засмеялась ещё громче. – Да чему там думать! В голове ветер гуляет, от одного уха до другого, навылет. Нет, мой своё дело знает, иначе бы не работал у капитана так долго, но постоянно на кнут напрашивается. Уж я его спину лечу-лечу, а всё без толку.

Фарида вытерла лоб предплечьем и упёрла руки в бока.

– Мне бы свечей, – Искатель кивнул на оставшийся огарок.

– Всенепременно, – Фарида проговорила это слово гордо, будто долго тренировалась, – я эту дверь закрою на цепочку, чтобы неплотно: пусть сквозняк гуляет, хоть воздух свежее будет.

Искатель поблагодарил Фариду и вернулся к работе. Пусть труд его и казался монотонным, но всё же это было лучше, чем сидеть без дела. Так Искатель переписал ещё три листа, а потом последняя свеча потухла.

Крысы, сидевшие в щелях, потихоньку зашевелились. При свете они не вылезали, да и сейчас ещё боялись, хотя Искатель подозревал, что скоро перестанут.

«Где же Фарида?»

Но служанка не пришла ни через час, ни после вечернего колокола. Может, вернулся Сарос и загрузил Фариду работой? В конце концов, никто не обещал, что Искателю всё будут приносить вовремя. К тому же его никто не подгонял. Просто, когда заканчивался один том, в подвал приносили новый. Может, со временем ему удастся устроиться получше.

«Лезвие для бритья. Да, а ещё большую кровать и несколько подушек, да шёлковую рубашку и тапочки».

Искатель усмехнулся своим мыслям. Двуликая поощряла фантазии. Думы о мечте были неотъемлемой частью её достижения.

Сверху послышались торопливые шаги и бряцанье ключей.

«Наконец-то!»

Искатель увидел под дверью полоску света, затем створка быстро открылась. Фарида – бледная и серьёзная – взглянула на него и так же быстро исчезла.

Вместо неё в комнату вошёл Даур. В левой руке он держал подсвечник, а правой прижимал к себе книгу и мятые свитки.