Ворчание ездового пса-2

Нет, по моему мнению, расцвет эстрадной музыки был в 60–е-70–е годы, а потом начался спад и деградация. А сейчас и вообще костями в барабан – чего там слушать.

Конечно, попадаются и сейчас хорошие мелодии… но в наше время их было на порядок больше. Общая деградация… эти гитары забили все.

Вот ищу «Юлию» в исполнении Аби Зейдера, знаменитого эстонского трубача. В 60–е мы под нее танцевали. Нашел «Джулию» в исполнении Эдди Калверта… мелодия та же, но исполнение немножко не то; да и просто до уровня Зейдера он недотягивает: таких высоких нот не берет нынче никто. А в исполнении Зейдера с хором мальчиков скачал я «Поэму».

Вечером в пятницу смотрели ящик, и попали на программу «Голос России». Ну, сам Нагиев нам не очень‑то симпатичен, и программа — дешевое шоу… а вот находка его, певец Методие Бужор, поразил прекрасным баритоном. Стал я рыться в сети, узнал о молдавском певце много хорошего. Позвал Надю, и мы стали смотреть ролики – прямо концерт получился. И украсил он нам вечер, да и утро следующего дня тоже. Говорил же и говорю: молдавский народ одарен богом.

Звонит мне тут Денис, руководитель бывшего дельтапланерного кружка, а нынче – чуть ли не аэроклуба «Летная гвардия». Мол, члены его, взрослые люди, желают встречи. Их набирается что‑то около трех десятков, все читали Ершова, есть вопросы. Он за мной заедет, заберет и назад привезет. Ну, и дифирамбы.

Я начал было вяло отбрыкиваться… а самому вдруг захотелось. Уж больно скучна и однообразна моя жизнь. Ну, согласился посвятить аэроклубу завтрашний вечер. Но уж никаких преподаваний. И, главное, постараюсь сильно не болтать.

И как это стыкуется с моим решением уйти от общественной жизни и лечь на дно?

Да так и стыкуется. Я ухожу от широкого интернетовского общения и замыкаюсь на узкий красноярский кружок. Ну, встреча с читателями. Думаю, одной ее и хватит.

Пришла Надя; я похвалился ей, с трепетом в душе. А она, как оказалось, совершенно не против моей встречи с прогрессивной общественностью. Неисповедимы дела твои, Господи.

Выступление прошло успешно. Народу было человек 30, даже стояли, мест не хватило. Слушали внимательно. Контингент возраста от 20 до 30, но были и отец со взрослым сыном, и подростки. Беседа была типа вопросы–ответы, два часа подряд, тон высокий… потом аплодисменты. Подписал пару книг, сфотографировался несколько раз, и меня увезли домой, взяв обещание, что не откажусь и от последующих бесед. Ну, думаю, это будет не так часто и меня особо не напряжет.

Интриги там у них в ДОСААФе, возня, перетягивание одеяла. Я от этого далек; мне важно, что что‑то зашевелилось в малой авиации и что народ стремится летать. Ну и осознаю, что меня в узких кругах таки держат за писателя.

Отметил в себе быстрое охлаждение к животрепещущим вопросам, выисканным в СМИ и оставленным на будущее про запас. Через неделю–другую – да пошло бы оно на фиг… и выбрасываю.

Вот вред интернета: человек захлебывается в информации и она теряет остроту и желанность восприятия. Накатывают все новые и новые волны, отвлекают, замывают, заиливают… хоронят интерес, возбуждая, тем не менее, тягу к интернету, переходящую в зависимость.

Надо как‑то сбросить с себя эту всемирную Сеть, паутину эту. При всей кажущейся информативности и мнимом обогащении интеллекта она дебилизирует личность. Человек ведь остается собой только при полностью независимом мышлении. И пусть даже информации, горячей, животрепещущей, злободневной, будет не хватать – надо помнить: «а через год глядишь – херня…»

Буду пытаться улавливать тенденции, заглядывая не глубоко под Сеть, а так, через ее ячейки, поверхностно. Иначе увязнешь в ссылках, развеешь внимание и обозлишься на весь свет из‑за обилия фоновой мелочевки.

Сегодня устрою день лежачего отдыха, т. е. сделаю уборку в доме, приготовлю поесть, а потом залягу с книжкой. Взял у детей перечитать «Волкодава» Семеновой. Хоть роман и женский, но написан крепко, а главное, там явственно выражена постоянная борьба добра со злом. Хорошее впечатление от нравственной чистоты. Редкая удача в современной приключенческой литературе.

Вчера на заправке нос к носу столкнулись с коллегой, бывшим капитаном Ту-154. Я бы его не узнал, но он сам обратился ко мне, да еще на матерном языке… ох, давно я не слыхал нормального летчицкого мата, совершенно отвык, аж резануло. Перебросились‑то всего парой слов – заправка не место для бесед. Типа: ну, все нормально? Ага. И у меня. Будь здоров. Бывай. И разъехались.

Да уж… отвык я, чтобы кто‑то – со мной – и матом разговаривал. Как‑то сумел подняться выше. А он остался тем же.

То, что я оставляю занятия литературой, совершенно не означает спуск до уровня среднего летчика–пенсионера. Я этот уровень как‑то в себе чувствую, какой‑то стержень, вокруг которого как вокруг опоры стараюсь продолжать коловращение затухающей умственной работы. Все время ищу новую информацию и стараюсь постичь тему. Ну, и соответствовать уровню – и в переписке, и в разговоре. Оно потихоньку будет угасать, но все же не пикированием, а чем‑то вроде моторного снижения.