Ворчание ездового пса-2

А на Пайпер, выпускавшийся 80 лет и летающий до сих пор, буш–пайлоты ставят пневматики низкого давления, диаметром в метр, – так он садится на каменистые косы, разворачивается на газу, с поднятым хвостом, и взлетает по валунам, с разбегом 10–15 метров, а при ветре – вообще с места. И вертолета не надо.

Не было на х… сала – и Ил-103 не самолет. Чугун.

Пилоты Аэрофлота возопили: мол, вкалываем как рабы на галерах, затрахали продленка и ночь, устаем, и денег тех не надо… Димка то же самое говорит: отказываюсь от продленки. На авиа ру эта ветка цветет и пахнет.

Я и сочувствую им, и тихо злорадствую. Ребяты! Вам бабла хотелось? А Ершова читали, про НИ–ЧЕ–ГО НЕ ХОЧУ? Ну так вот вам проза жизни, изнанка вашей прагматичной роматики и сбычи мечт. На собственной шкуре. Два обвисших члена в кокпите.

А другие туда, на галеры, прям ломятся. Ничего, молодежь, дорветесь – и вас сбывшаяся мечта задавит. И бросить не сможете, вися на блесне. Придется напрягать все силы – а иначе зачем тогда было огород городить.

Зарубежье летает по 100 часов в месяц. Но там планирование другое: все продумано, дырки все заранее заткнуты, и в это продумывание вложены немалые деньги. В такой системе пилот эксплуатируется наиболее рационально; у нас же – на износ. У нас эти дырки, на которые всяким савельевым денег жалко, затыкаются здоровьем пилотов. А вкладывать бабло в резервные машины и прочие плановые прибамбасы, вроде бы не обещающие немедленной отдачи, не позволяет совковый менталитет топ–манагеров.

Рвите, рвите пуп, ребята. Читайте летные дневники Ершова и хоть теперь задумывайтесь.

Дочитал первую книгу «Волкодава». Их всего‑то пять; у Игоря есть две, а больше читать не имеет смысла: Семенова там накручивает кружева ради бабла. То же самое, что и с «Дюной» Харберта, и с сотнями долгих серий других авторов.

Я понял это, домучивая свои «Откровения». Может, и хотел договорить, высказать все до конца… а оно уже плавно завертелось в возвратных водоворотах. И по большому счету, не о чем стало дальше писать.

С утра блуждаю по просторам интернета. Вот нашел интересные материалы об англо–бурской войне и вообще об истории Южной Африки; а какими путями попал сюда, уже и не помню. Попутно прослушал старинную запись песни «Трансвааль, Трансвааль, страна моя…» И подумал: а нынешний 16–летний парнишечка будет ли слезно упрашивать отца–батюшку взять его на войну за Родину?

Англо–бурская война за алмазы, с погибшими на ее фронтах несколькими сотнями бойцов и умершими в английских лагерях несколькими десятками тысяч мирных жителей, дала человечеству представление о таких понятиях: снайпер, хаки, бронепоезд, пулемет, колючая проволока, концлагерь.

Заинтересовал меня на Прозе Улин. Неистовствующий. Невостребованный. Талантливый. Опустошенный. Деструктивный. Но читать его генитальную порнографию не хочется.

Он еще пока дрыгается. У него еще есть аппетиты, желания, страсти. Он обижается на то, что мир не воспринимает его гениальную, единственную и неповторимую по силе влияния порнуху. В то время как он, типа один–единственный во всем мире настоящий порнушник, существует на жалкую зарплату доцента 15 тысяч, а ведь имеет право жить лучше, гораздо лучше. И поэтому вы все сволочи.

Ну, пусть проживет еще лет пять… и успокоится. Он гений среди говна, ибо сфера секса есть самая массовая, перепаханная в атомы нива. Правда, пока еще трэш и адалт востребованы сдеди сапиенсов, к которым Улин совершенно справедливо причисляет и себя.

Я вот не сильно‑то выпячиваю на людях факт того, что лучше меня никто пока про гражданскую авиацию не написал; это я здесь, в дневнике все себя убеждаю. Прекрасно понимаю, что это чтиво, написанное про нее мною, не есть гениальное. Просто добротное. Я не есть гений. И я по этому поводу не неистовствую. И вы не есть сволочи, а просто люди, среди которых иногда мелькают всякие… и улины в том числе.

Наткнулся на статью того небезызвестного журнализда Олега Кашина, о недавнем увольнении которого из «Коммерсанта» лили слезы в конце ноября педерастические либералы… а теперь уже и забыли. Статья о литературном трэше как явлении. И вот что, в частности, верещало это дитя перестройки, будучи в возрасте уже 25 лет: