Ворчание ездового пса

А вот в Штатах ходили 40 минут в зоне ожидания, в условиях обледенения; пилоты заметили, что тангаж великоват, да и бортпроводница пожаловалась, что ей неудобно ходить с тележкой по салону. Они выпустили закрылки на 15, нос опустился… и создались условия для ещё большего обледенения верхней поверхности крыла. А на снижении, как только убрали закрылки, угол атаки резко возрос и тут же произошел срыв. Причем, сначала подсосало и забросило вверх элерон, самолет стал крутить бочки, а экипажу не хватило сил справиться со 100–килограммовыми усилиями на штурвалах.

Ну, в Тюмени об этом и речи не было. А вот ошибка в выдерживании запаса скорости при уборке закрылков могла иметь место. Самолет‑то шел на предкритическом угле атаки… а прибора, показывающего этот угол и запас по сваливанию, на нем нет. А ведь профиль крыла на АTR суперкритический. Машина строгая, создана на острие экономического прогресса, рассчитана на умного, ошибок не прощает.

Основное правило при полетах в холодное время года: самолет должен взлетать абсолютно чистым. На Западе обливают уже при температурах +5 и ниже.

Абсолютно чистым после ночной стоянки в условиях дождя со снегом и последующего понижения температуры ниже ноля самолет быть ну никак не мог. В советское время ИАС бы просто не позволил взлетать на необлитой машине; нынче все решает капитан.

Посмотрим, что скажет по этому поводу МАК. Все расшифровки сделаны успешно.

МАК опубликовал первые результаты расшифровок. Полет длился 40 секунд. Набрали 210 метров; в конце уборки закрылков возник левый крен 35, потом правый более 50; самолет так с креном и упал. Сваливание.

Все ясно. Истина, как всегда, банальна и проста.

Ребята рассказали, что на этом рейсе летел важный чин из Газпрома, со свитой, один из ихних Хозяев. Торопили экипаж – пацан и поддался. Шансов спастись у них не было.

Это в одном ряду с Лебедем и Качиньским.

Президент посмертно присвоил майору Солнечникову звание Героя России. Правильно: Герой и есть, настоящий, в которых так нынче нуждается общество. И через месяц забудут, в суете и потоке информации.

Сагань прислал короткое письмо – ссылку на некий сайт, где опубликованы произведения Михаила Тарковского, енисейского охотника, по образованию географа–биолога, ныне живущего в Бахте. Я открыл первый же его рассказ и сразу понял: настоящая, высокая литература.

Тарковский напоминает Шукшина. Пишет просто, ясно, ёмко, глубоко и немногословно. Может быть, ему не хватает шукшинской отточенности. Но тем и отличается великий художник от выдающегося, или как там у них по классификации. Ну, почитаю ещё, тогда сделаю вывод.

Так‑то, кажется, много интересного в литературе, только сиди и читай. Но моя деятельная натура протестует против рассиживания на заднице: надо же что‑то делать и руками! И поэтому высидеть дельную мысль не получается. Жизнь калейдоскопична, интернет этому ещё больше способствует, а возраст и склероз не добавляют остроты увядающему уму.

Погиб Руслан И. Летал в пятницу вечером под Калугой с тремя пассажирами; упали недалеко от дороги, как пишут СМИ, на площадку, собственником которой является ДОСААФ. Гаишники увидели, вызвали помощь… все мертвы. У самолета практически нет носовой части, а фюзеляж и хвост целы.

Только накануне Руслана поздравляли с днём рождения: 43 года.

Такая вот судьба. По словам самого Руслана, вытащил его обратно в авиацию после 20–летнего перерыва не кто иной как я. Свел их с нынешними пилотами тоже я. они вывозили его на Цессне и выпускали самостоятельно. И вот Руслана больше нет. Форум скорбит.

Налет у него был всего 1500 часов, и после такого перерыва он быстро стал инструктором. Возможно, роковую роль сыграла эта пресловутая первая тысяча самостоятельного налета, эйфория.

В тот же день упали ещё два вертолёта: в Татарстане погиб пилот Белл-407, в Карелии авария Агусты, 4 человека покалечились. Ну, и там, и там резкое ухудшение погоды. Может, и в Калуге тоже?

Я весь день ходил сам не свой. Как же так! Жалко парня, такой умница, такой энергичный, пробивной, такой живой и общественный был человек. Что же произошло?

Читаю дальше Тарковского. Плачу. Господи, да почему же мы мимо‑то проходим? Вот он, Писатель, настоящий, от Бога! Плачу от читательского наслаждения, оттого, что пронзает насквозь… и от писательской зависти: Господи, ну почему Ты меня‑то обошел? Тарковский настолько выше, что мне просто стыдно за свою плоскую беллетристику. Плоскую!

Вот талант, по крайней мере, равный Шукшину. И – абсолютно сам по себе. От Бога. И молод же ещё. На пятнадцать лет меня моложе.

Эх, было бы мне сейчас те самые пятьдесят три, когда зажигалку с пола зубами поднимал и жизнь бушевала… А сейчас – только в расход. И бабы уже не надо.

Ну вот, читаю рассказ про запойного пьяницу. А как написано! Волшебство слова. Причем, слово‑то это – простое, разговорное. Но каков глаз Художника…

Эх, Вася, ничего‑то ты толком в этой жизни не умел, все по верхам. Как тебя только Господь в полетах берег. А туда же.

Нет, брат, настоящее – оно и есть настоящее; тебе не достичь.