Ворон

Услышав о некромантке, я застонала в голос. И поскольку состояние мое было далеко от вменяемого, а сознание туманилось посторонними видениями, Кир своего добился. Пусть мне потом будет стыдно, но сейчас я почти физически наслаждалась возможностью говорить правду и без прикрас. Следующие полчаса я, прерываясь только на полоскание кишок, высказывала другу все и обо всем, ведь он так жаждал узнать.

О культистах.

О себе.

О прошлом Вехель.

О ее связи с ведьмами Круга.

Она села на стул и молча слушала с горькой полуулыбкой. Кир тоже не перебивал. Это был странный монолог одного больного актера, я вложила в свою прочувствованную речь всю боль, всю обиду. И что самое удивительное, под конец мне действительно полегчало. Я поняла, что больше не сержусь и даже благодарна рыжей. Для нее произошедшее стало не меньшим испытанием.

– Ну что? Я удовлетворила твое любопытство? – закончила исповедь. – Теперь ты оставишь нас в покое?

Повисшую в комнате тишину можно было резать на кирпичики и строить из них крепость. Наконец Кир поднялся. Он ответил мне, хотя при этом не спускал взгляда с Вехель:

– Вполне. Знаешь, Марти, мой брат редко рассказывает о работе, но тут даже его пробрало. В прошлые выходные, когда я гостил у родителей, за обедом он поведал занимательную историю.

Вехель хмыкнула, очевидно, ей было известно, где трудится брат Кира. И правда, сразу за этим она для меня пояснила:

– Отдел по контролю за одаренными из сопредельных стран. Старший дознаватель, специализирующийся на магах с измененным сознанием.

– Спятивших ведьмах, например. Не стесняйся, милая, называй вещи своими именами, – великодушно внес уточнение Кир.

Вехель нервно дернула плечом и отвернулась к окну. Он продолжил:

– Неделю назад к ним поступил труп мужчины, кожа на нем оставалась только на голове.

Мой новый рвотный позыв на некоторое время прервал откровения друга.

– Умеешь поддержать разговор с женщиной, – ехидно прокомментировала Вехель и подала мне стакан воды.

Кир не стал отвечать.

– Занимательно другое: труп опознали – сын какого-то влиятельного аристократа с периферии страны. Это дело не наделало бы столько шума, если бы не одно обстоятельство. Неделей раньше суд приговорил этого мужчину к смертной казни – он обвинялся в каких-то крайне серьезных проступках, но с учетом его происхождения и связей вполне имел шансы отделаться малой кровью. И тут следствие проявило чудеса настойчивости… – пристальный взгляд на меня, – или заинтересованности: нашлись неопровержимые доказательства, суд вынес высшую меру наказания.

– Зачем ты это рассказываешь? – хрипло уточнила я.

И снова Кир проигнорировал вопрос, закончил:

– За сутки до казни он сбежал, просто исчез из камеры. Следствие носом рыло землю, еще немного – и полетели бы уже другие головы, а тут такая находка. Еще неизвестно, какую смерть предпочел бы сам несчастный. Марти, скажи, как звали твоего несостоявшегося жениха?

Я вздрогнула и с ужасом посмотрела на Кира. Сейчас он выглядел непривычно собранным, серьезным и как будто совсем незнакомым.

– Шел бы ты к бесам, – устало выдохнула Вехель.

И вот в иных обстоятельствах я бы промолчала, а после ее слов призналась:

– Родрик Дахил из рода Карсарских.

– Карсарских, – согласно кивнул друг, подтверждая собственные мысли. – Вряд ли это дело удастся утаить в застенках Управления порядка.

Кир стремительно поднялся, пересек комнату и сгреб в охапку слабо упирающуюся Вехель.

– Девочки, мне плевать на вашу самостоятельность и независимость, я вас одних не оставлю. Уяснили?

Вехель хотела что-то сказать, даже рот открыла, но вдруг передумала и всхлипнула. Последнее было настолько на нее не похоже, что я потрясенно села на кровати. Тихо уточнила:

– Сколько еще осталось в проклятом пузырьке Зигисоля?

– Утром ты допила остатки.

– Ясно, значит, скоро одной проблемой станет меньше.

В окно что-то с шумом ударилось. И еще раз, и еще.

Мы повернули головы: там, скрежеща по стеклу когтями, бился огромный черный ворон.

Ведьма и бес

Шэдар разбила стекло и ворвалась в комнату вместе с осколками. Мартинити разорвала их связь! Теперь в отчаянном стремлении спасти свою жизнь ведьме пришлось действовать открыто.

Бес лежал ничком около ее ног, резкое прерывание подпитки иллюзорного мира ударило по нему особенно сильно. Проглот с трудом удерживал стены их тюрьмы. Он разросся, и ветви буквально не давали упасть небесам им на головы. Не так Шэдар представляла себе освобождение от связи с девчонкой. Ой, не так. Если Мартинити не продолжит делиться силой, их троих попросту сомнет, не сегодня так завтра. И дитя Тьмы не поможет. При всем своем потенциальном могуществе пень был накрепко связан с этим миром. Чтобы выбраться, Проглоту нужно окрепнуть, но времени на это ему не дали.