Ворон

Шэдар, конечно, попыталась использовать пень и получить заветную свободу, она просила, угрожала, но тщетно. Он собой жертвовать не желал – возможно, ум его был еще детским, зато инстинкт самосохранения работал за троих. Желание продлить сладостные минуты бытия присуще всем, даже чудовищам. Он ощущал, что погибнет в любом случае, но так у него оставался крохотный шанс на то, что ведьма придумает план спасения. Или же Проглот их убьет – Шедар в данном случае не питала иллюзий – и, напоенный силой смерти, сможет выбраться на свободу. Возможно, он просто выжидал, и это пугало ведьму.

В итоге заклятая компания разделилась на два лагеря: она с бесом и дитя Тьмы. Пока что приходилось соблюдать нейтралитет, по крайне мере они пытались это делать. Правда, у хвостатого выходило плохо, а сейчас он и вовсе умирал.

Ведьма перевела взгляд из книги на внешний мир. Внутри Шэдар кипели страсти: ей придется просить, унижаться перед какой-то соплячкой. Увы, гордость не стоит жизни, если потребуется – Шорох встанет и на колени. Однако прежде она сделает все, чтобы до этого не дошло.

Происходящее походило на дурацкую сценку, и актеры в театре абсурда подобралась что надо: бабочка, предательница и мальчишка, выступивший вперед и храбро закрывающий подружек. Глупец.

Шэдар залпом опустошила пузырек с зельем, о побочных действиях она подумает позже, сейчас ей нужны силы. Контуры черной птицы размылись, и на ее месте появился призрачный силуэт ведьмы. Он то и дело проходил рябью и выглядел блеклым, но это не имело значения, главное – Шэдар видели в истинном облике.

– Вот, значит, как. Решила от меня избавиться? – хрипло спросила она, будто прокаркала.

Все трое адептов переглянулись. Шэдар презрительно скривилась: нет в нынешней молодежи храбрости, только бравада.

– Я не давала согласия на связь, – ответила Дакаста и с вызовом посмотрела на ведьму.

– Согласие – вещь иллюзорная. Его придумали слабые люди, чтобы защитить себя. Сильным оно не нужно – все, что нужно, они берут сами.

– Вот она и решила за себя, – влез мальчишка.

– Молчи, сопляк! – смерила его уничижительным взглядом ведьма.

Она терпеть не могла выскочек, к тому же он стал невольным свидетелем ее падения. Ведь, по сути, ночная охотница оказалась сейчас в безвыходном положении. Даже украденная чаша низвергнутого бога без участия Мартинити – всего лишь старая бесполезная посудина. Будь Шэдар на месте Дакасты, то давно бы покинула университет и искала бы счастья в другом месте. Мартинити так не поступит, зато отказать в помощи может. Шэдар не осуждала ее за это – вполне разумно бороться за свою жизнь.

– Не смей с ним так разговаривать. – Мартинити сообразила, что Шэдар здесь не для того, чтобы кого-то убивать, и вмешалась.

– Да плевать на него! – рявкнула Шорох. – Ты разрушила связь.

– И рада этому факту, – спокойно кивнула Мартинити.

– Поздравляю, девочка, теперь на твоих руках чужая кровь, – процедила ведьма, внимательно наблюдая за реакцией Дакасты.

– Неправда! Я никого не убивала, – возмутилась она.

– Что ты знаешь об убийствах? Можно отнять жизнь и не коснуться жертвы.

– Я просто вернула себе свободу, – упрямо повторила Мартинити, но ведьма сумела расслышать сомнение в ее голосе.

– Деточка, ты не просто разорвала связь, твой дар помогал поддерживать мирок внутри магической книги. Сейчас он рушится. День или два… клетка рухнет, пространство схлопнется, и мы погибнем вместе с ним. Сможешь спокойно продолжать жить, зная об этом?

Шорох умело играла на струнах души юной адептки. Отклик был – девчонка уже не выглядела столь категоричной, в глазах ее промелькнула растерянность.

– А ведь я хотела тебе помочь. На ритуале призыва Зогарда я бы вмешалась, и сила, направленная на его освобождение, стала бы спасением для пленников книги, – продолжила расшатывать уверенность Мартинити в собственной правоте хитрая ведьма.

О том, что ради высвобождения силы Дакасте, скорее всего, пришлось бы умереть, Шэдар благоразумно умолчала. Для спокойствия неокрепших умов о деталях полезнее позабыть. Тем более теперь это уже не имело смысла: ни связи, ни мира, считай, не существовало.

– Но… Рантар сказал, что…

– Ах, Рантар! – театрально всплеснула руками Шэдар. – Твой рыцарь давно хочет избавиться от меня.

Надо заметить, ведьма искренне недоумевала, почему Асти так долго с этим тянул. Возможно, Лао замолвил за нее словечко или боевик просто боялся за жизнь Дакасты. В любом случае ему ничего не стоит уничтожить книгу вместе с ее обитателями и спрятать следы своего вмешательства, а после развести руками и сказать: «Оно само».

– Неправда! – вспыхнула Мартинити, для которой чужое коварство, видимо, было сравни чему-то выдуманному.

– Ох, девочка, жизнь тебя столько пинала, а ты все продолжаешь верить в травоядных драконов и добрых фей, – проворковала ведьма, а затем дико расхохоталась.

Ее образ мигнул.