Ворон хозяина не выбирает

Победа в «Кана-корогаси» определяется тем, как игрок бросает кости. На первый взгляд кажется, что это дело случая, но метчик и опытные игроки умеют попадать в нужные ячейки, поэтому метчик обращался с кубиками осторожно. Но молодой господин, напротив, казалось, полностью положился на судьбу. Зрители смотрели на него с пренебрежением, решив, что он даже не умеет кидать кости, но ахнули, увидев, где они остановились.

– Пять, красная камелия – двадцать очков!

Молодой господин поднял глаза и спокойно взглянул на метчика:

– Прошу.

Тот, взяв переданные ему кости, заметил шутливо:

– А ты молодец!

Он потер их подушечками пальцев.

– Но посмотрим, что будет дальше.

Снова определив цель, он подбросил их:

– Оп-па!

Кости, красиво перевернувшись, остановились ровно на красной камелии.

– Шесть, красная камелия!

– Двадцать четыре очка! Вместе – сорок два выигрышных очка.

Вытаращив глаза при виде очков метчика, Юкия обернулся на молодого господина. Чтобы обыграть противника, надо выбросить больше двадцати двух очков, а это шестерка на красной камелии – лучшее возможное попадание.

– М… молод… – невольно простонал Юкия, но хозяин был само спокойствие. Он не выказывал никакого интереса ни к ободряющим голосам зрителей, ни ко вздохам прислужника, а лишь подбрасывал в воздух и ловил кости, постукивая ими.

– Если я выиграю, с вас пятьдесят рё, – внезапно почти пропел молодой господин. При звуках его звонкого красивого голоса шум мгновенно утих. – И сразу после окончания, никаких отсрочек.

Бездонные глаза, словно вбирающие в себя все вокруг, впились в метчика прямо напротив молодого господина. Тот, не сомневаясь в победе, не смог скрыть довольную усмешку и спокойно кивнул.

– Это уж само собой. Только и ты не забудь: если проиграешь, мы этого паренька будем здесь гонять и в хвост и в гриву.

В ответ молодой господин впервые после того, как прибыл сюда, улыбнулся:

– Как тут забудешь?

Услышав это смелое заявление, метчик взглянул на него с подозрением. Однако молодой господин больше не смотрел на него, он крепко сжал кости и снова энергично бросил их на поднос.

Этот бросок должен был решить судьбу Юкии.

Стук, стук, стук.

Кости, крутясь, подпрыгивали по расписному подносу.

– Ну, ну, ну!

– Красный, давай! Красный, давай!

Крики вокруг слились в один.

– Давай, давай, давай!

Для Юкии эти секунды после броска показались неимоверно долгими. От необычности атмосферы и ситуации сердце колотилось как бешеное и кровь шумела в ушах.

«Красная камелия. Камелия. Пожалуйста, выпади…»

Перед глазами истово молившегося Юкии крохотные кости, постепенно теряя скорость, закрутились по красному и черному, по менявшейся с головокружительной быстротой судьбе Юкии.

«Ох».

Внезапно кости замедлились – под ними цвела ярко-красная камелия, и метчик остолбенел, когда это увидел.

Стук.

Вся комната погрузилась в молчание.

Кубики остановились.

Камелия.

На костях – шестерка.

И с последним поворотом кости встали… не на красном – на черном.

Шесть, черная камелия.

– Двадцать минус двадцать четыре. Проигрышных очков – четыре.

– Как это? – глупо спросил молодой господин, сидя рядом с Юкией, не меняя серьезного выражения лица.

У метчика – выигрышные сорок два очка, а у молодого господина – четыре проигрышных, ниже нулевой точки. Разница – сорок шесть очков.

Не веря своим глазам, изумленный Юкия не мог пошевелиться. Но, сколько он ни смотрел на поднос, выпавшая ячейка оставалась на своем месте.

«Шесть, черная камелия, минус четыре очка. Шесть, черная камелия, минус четыре очка. Шесть, черная камелия, минус четыре очка… Минус четыре очка».

Молодой господин, склонив голову, приносил застывшему пажу показные извинения.

– Ну, ты это… извини.

Разгромное поражение, оставалось только смеяться.

– Это что, шутки?! Ах ты! – Крик Юкии мгновенно заглушил самый настоящий взрыв смеха.

В этот миг он был впервые продан.

* * *

– Эй, Юкия, сказали, что тебе можно уходить.

– Что?

Юкия, выронив ремешок, который держал в зубах, чтобы связать им бревна, выпучил глаза.

С тех пор как его продали в Таниай, прошло уже полтора месяца. Он служил залогом, пока молодой господин не найдет где-нибудь пятьдесят рё, однако за ним никто не приезжал, и служащие игорного дома стали с жалостью поглядывать на Юкию: «Может, хозяин тебя просто бросил?»

Кажется, Юкия дольше пробыл здесь, чем в прислужниках у молодого господина. И он уже начал думать, что его пребывание здесь ничем не отличается от жизни у молодого господина: все те же мелкие поручения, если не считать того, что каждый день ему приходилось ввязываться в чьи-нибудь потасовки и прибирать за пьяными гостями, которых могло стошнить где угодно.

Впрочем, он прилежно работал потому, что слышал, будто многих ребят, отданных вот так же в «залог», куда-то отправляли. Среди «залогов», которые служили благородным воронам, большинство даже не пыталось осознать свое положение. Это были отвратительные болваны, и даже здесь, похоже, не могли найти им применение. Возможно, за кем-то из них так и не вернулись, потому что действительно считали, что таких дураков лучше не выкупать.