Воронята

Блю расправила страницу, чтобы лучше видеть. Этот раздел был посвящен силовым линиям — «мистическим энергетическим дорогам, соединяющим места духовной силы». Хозяин тетради снова и снова рисовал три линии в самых разных местах, рядом с перекошенным Стоунхенджем, с лошадьми со странно вытянутыми туловищами, с подписанным наброском погребального кургана. Объяснения символа нигде не попадалось.

Это не могло быть совпадением.

И, конечно, не могло быть такого, чтобы тетрадь принадлежала тому «вороненку», который строил из себя президента. Наверняка ему кто-то дал ее.

«Может быть, Адам?» — подумала она.

В нем она почувствовала то же самое, что и в тетради — ощущение магии, возможности, предвкушение опасности. То же самое, что в те секунды, когда, по словам Нив, дух коснулся ее волос.

«Хорошо бы, это был Ганси», — подумала Блю. Но почти сразу же поняла, что не права. Потому что кем бы ни был этот самый Ганси, жить ему оставалось недолго.

Глава 9

Ганси проснулся среди ночи. В лицо ему светила луна, рядом звонил телефон.

Он не сразу нашарил его в постели. Без линз или очков он почти ничего не видел, и ему пришлось поднести экран вплотную к глазам, чтобы прочесть, кто же ему звонит: Малори Р. Теперь Ганси понял, почему звонок раздался в такое неподходящее время. Доктор Роджер Малори жил в Сассексе, где время на пять часов отличалось от времени в Генриетте. Полночь в Вирджинии соответствовала пяти утра у Малори, а он рано просыпался. Малори был одним из верховных авторитетов по части силовых линий во всей Британии. Ему было 80, а может быть, 100 или 200 лет, он написал на эту тему три книги, считавшиеся классическими (в очень узком кругу). Они познакомились тем летом, когда Ганси разрывался между Уэльсом и Лондоном. Малори первым из всех отнесся к пятнадцатилетнему Ганси серьезно, и благодарности, которой после этого проникся к нему Ганси, предстояло нескоро угаснуть.

— Ганси, — приветливо сказал Малори, хорошо усвоивший, что собеседник не любит, когда его называют по имени, и без дальнейших вступлений завел повествование о погоде, о последних четырех заседаниях исторического общества и о том, насколько неудачным оказался его сосед, держащий колли. Ганси понимал не более трех четвертей этого монолога. Прожив в Великобритании почти год, он хорошо научился понимать всякие акценты, но все же часто испытывал трудности в общении с Малори, потому что тот был очень стар, мямлил, причмокивал, да и связь оставляла желать лучшего.

Выбравшись из кровати и нагнувшись над своим макетом Генриетты, Ганси по правилам хорошего тона 12 минут слушал старика и лишь потом вежливо сказал:

— Очень приятно, что вы позвонили.

— Я нашел очень интересный текст, — сообщил Малори. Послышался звук, как будто он либо жевал, либо заворачивал что-то в целлофан. Ганси бывал у него в квартире и вполне допускал, что он мог делать сразу и то, и другое. — Там высказано предположение, что силовые линии неактивны. Спят. Вам это ничего не напоминает?

— Как Глендур? Но что же это значит?

— Это может объяснить, почему их так трудно отыскать. Если они существуют, но пребывают в неактивном состоянии, энергия должна быть слабой и проявляться неравномерно. В Суррее я с этим парнем отслеживал одну линию — 14 миль, отвратительная погода, дождь такой, что каждая капля с турнепс величиной, — а потом она взяла и исчезла.

Ганси достал тюбик с клеем, несколько кусков картона и принялся сооружать крышу, слушая, как Малори восторженно рассказывал о дожде. Немного погодя он спросил:

— Не говорится ли в вашем тексте что-нибудь о том, как пробуждать эти силовые линии? Если можно разбудить Глендура, то, значит, линии тоже можно оживить, да?

— В этом-то все и дело.

— Но все это означает, что для пробуждения Глендура потребуется сделать открытие. Ведь люди постоянно ходят по силовым линиям.

— О, нет, мистер Ганси, вот тут-то вы заблуждаетесь. Дороги духа лежат под землей. Даже если они не всегда находились там, то сейчас их покрывает не один метр накопившейся за века почвы, — возразил Малори. — На самом деле к ним сотни лет никто не прикасался. И мы с вами тоже не ходим по этим линиям. Мы просто следуем за их эхом.

Ганси вспомнил, как во время их с Адамом поисков линий те без всяких видимых причин то исчезали, то вновь появлялись. Гипотеза Малори казалась правдоподобной, и, откровенно говоря, именно она-то и требовалась Ганси. Больше всего ему хотелось погрузиться в книги, чтобы отыскать там факты, подкрепляющие новую идею, — и черт с ним, с учебным днем. Он почувствовал довольно редкий у него приступ сожаления, что он еще не взрослый, что он прикован к Эглайонби; возможно, именно такое ощущение все время мучило Ронана.

— Понятно. Значит, полезем под землю. Может быть, в пещеры?

— О, в пещерах очень опасно, — сразу ответил Малори. — Знаете, как много народу гибнет там каждый год?

Ганси ответил, что понятия не имеет.