Вороний народ

Фэй почувствовала, как у нее заложило уши, и одно из пугал в шали и красном клетчатом платье медленно поднялось с земли, словно марионетка на ниточках. Ее колени не сгибались, а руки безвольно болтались по бокам. Полностью выпрямившись, она содрогнулась и прыгнула вперед. Как она это сделала? Несколько жителей деревни зааплодировали, оценив трюк.

Сьюки сложила руки перед собой, обращаясь ко всей деревне. Ее деревянная шея скрипела, как несмазанная дверь.

– Мы ищем одного из вас, – заявила Сьюки. – Браконьера, если угодно.

Жители деревни украдкой обменялись взглядами.

– Он ударил меня по лицу и свернул мне шею, – продолжила она, – и он покалечил двух наших братьев и сестер. Он сжег нашего веселого братца, даже хуже.

– Крэддок? – полушепотом обратилась Фэй к отцу, но в этот самый момент мир накрыла тишина, и ветерок разнес ее шепот по всей деревне.

Вздохи неодобрения заставили Фэй покраснеть от стыда. В конце концов, никто не любил стукачей.

– Вышло… вышло громче, чем я предполагала. – Фэй закусила губу. – Простите.

– Да. – Тыквоголовый спустился по ступеням мемориала к Фэй. Ей хотелось закричать и спрятаться за отца, но она не сдвинулась с места. – Крэддок, – сказал он, протягивая к ней руку в перчатке. – Это он. Отдай его нам.

– Он не совсем мой, чтобы мне его отдавать, – сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. – Но если я увижу его, дам ему знать, что вы спрашивали о нем. Кстати, мне нравится ваша маска. Сами сделали? Как она работает?

– Скажи мне, – произнес Тыквоголовый, игнорируя ее вопросы и задавая свой: – Страдаете ли вы от бесчинства ведьм в этой деревне?

Щеки Фэй вспыхнули, а очки начали запотевать.

– Кого, – выдавила она, как только к ней вернулось самообладание, – вы называете ведьмой?

– Ага, ты, дерзкое создание, – сказал Терренс, тыча большим пальцем в сторону дороги. – Если не можешь быть вежливым, убирайся.

– Я просто спрашиваю, – начал Тыквоголовый, поднимая голову, словно почуяв запах, – потому что в воздухе витает магия.

У Фэй закружилась голова от всех этих разговоров о магии и ведьмах, она вспомнила о книге своей матери, но тут же постаралась о ней не думать, на случай если Тыквоголовый умеет читать мысли.

– Здесь все пропитано ею, – улыбнулся предводитель пугал. – Да, воздух, улицы, деревья, дома… и ты, Фэй Брайт.

– Как… как вы узнали мое имя? – спросила она, затаив дыхание при мысли, что это существо может заглянуть в ее разум.

– Оно на твоей книжке написано, – заметил Терренс, выхватывая продовольственную книжку дочери, засунутую вместе с беконом в корзинку. На лицевой стороне красовалось имя Фэй, жирно выведенное заглавными буквами. Терренс передал ей книжечку, и она сунула ее в карман. Владелец паба расправил плечи, глядя на Тыквоголового. – Я предлагаю вам идти своим путем, любезный. Мы посмотрим, что можно сделать с мистером Крэддоком.

Сьюки встала между Терренсом и Тыквоголовым.

– У вас есть время до завтрашнего восхода, – сказала она, обращаясь ко всем жителям деревни громким и ясным голосом. – Увидимся возле аббатства.

– Не разочаруйте нас, – добавил Тыквоголовый чересчур бодрым голосом и поднял руки. – Братья и сестры.

Пугала поднялись, подобно Сьюки, их конечности вяло болтались.

На мгновение они застыли в воздухе.

Затем, как один, пугала бросились на жителей деревни, размахивая руками и качая головами, улюлюкая и завывая, точно обезьяны. Люди, не сдерживая криков, в ужасе разбежались по укрытиям.

Фэй бросила велосипед и крепко обняла отца, наблюдая, как Тыквоголовый шествует обратно по улице, уверенно пробираясь сквозь весь этот хаос, остановившись только для того, чтобы снять цилиндр перед миссис Тич, которая все еще стояла в дверях мясной лавки. К ее чести, она вздернула подбородок и сложила руки на груди, бесстрашно выказывая неповиновение. Тыквоголовый ухмыльнулся, а затем присоединился к своим собратьям-пугалам, и они вместе исчезли в переулках, по которым эхом разносились их крики. А потом они ушли, оставив после себя только ледяную тишину.

Фэй повернулась к отцу.

– Что за чертовщина только что произошла?

13 Насмешка над птицами

Обратное путешествие в аббатство Терфилд обернулось для вороньего народа настоящим весельем. Они танцевали и пели, бредя по лесу, а Тыквоголовый звонил в свой колокольчик.

Сьюки кружилась и танцевала вместе с остальными, радуясь тому, что больше не привязана к крестовине посреди поля. В то время она могла только смотреть и задаваться вопросом, что скрывается в лесу, который выглядел таким темным и далеким. Теперь она знала. Она чувствовала сердцебиение землероек, снующих через подлесок, трепет крыльев над головой и вокруг. Она заметила зябликов, гнездящихся в развилке ствола дерева и кормящих своих птенцов извивающимися личинками.

Все птицы пели ей, пролетая над пологом леса в такт музыке. Сьюки кружилась, и они кружились вместе с ней; она подняла руки, и они взмыли вверх; она широко растопырила пальцы, и птицы разлетелись, точно листья на ветру, а затем снова собрались вместе, повторяя каждое ее движение.