Вороний народ

– Имя демона, – пояснила миссис Тич. – Хотя мне больше нравится называть его коварным мерзавцем.

– Кефа… Кефапепо, – сказала Фэй, кивая, будто это было самым обычным делом на свете – узнать, что твоя мать назвала метод колокольного звона в честь демона. – Какое… какое забавное имя. – Она разрывалась между желанием рассказать все Шарлотте и миссис Тич и прислушаться к тревожному звоночку на задворках сознания, предупреждающему, что ничем хорошим это не кончится. Фэй с трудом поднялась с кресла. – Знаете, сегодня выдался крайне необычный и долгий день, я так устала. Думаю, мне следует отправиться домой.

– Оставь книгу, – сказала Шарлотта.

– Нет. – Фэй покачала головой. – Не оставлю, и вы ее не сожжете.

– Если хотим победить Кефапепо… – Миссис Тич смолкла, когда Фэй всхлипнула. – О, дорогуша, не усложняй ситуацию.

Шарлотту это не тронуло.

– Нам нужно победить демона, и начнем мы с уничтожения этой книги до того, как она попадет к нему в руки.

– Нет, черт возьми, вы ее не уничтожите. – Фэй отступила от них, крепко сжимая свою сумку.

– Он явился за ней, Фэй, – сказала Шарлотта, приближаясь.

– Книга даст ему больше сил, чем было у любого демона за сотни лет, – добавила миссис Тич.

– Если мы уничтожим ее, что он сделает с моим отцом? Он ранит его, возможно, даже убьет.

– Он может это сделать в любом случае, – возразила Шарлотта.

– Что? – завопила Фэй. – Нет. Вы не можете знать наверняка.

– Мы знаем демонов, – сказала миссис Тич, – и все, чего они хотят, это могущество. Сила, которую Кефапепо так жаждет, заключена этой книге.

– Я не отдам ее ему, обещаю, – заверила Фэй, натыкаясь на кресло. Она огляделась в поисках выхода. Дверь, через которую она вошла, находилась позади Шарлотты и миссис Тич. Фэй отступала не в ту сторону. Она загнала себя в ловушку.

– Сомневаюсь, что он вежливо попросит, – сказала Шарлотта. – Демон заберет ее любыми средствами.

Фэй заметила еще одну дверь, ведущую на кухню. Она повернулась, чтобы броситься туда.

И тут же споткнулась о сундук с книгой Шарлотты и чайной парой миссис Тич. Они с грохотом упали на пол, и Фэй приземлилась на древний фолиант в кожаном переплете.

– Фэй. – Миссис Тич приблизилась к ней, протягивая руки. Юная Брайт не могла понять, собирается ли Филомена помочь ей подняться или же желает схватить книгу. И не стала ждать, чтобы это выяснить. Фэй принялась пинаться, словно ребенок в истерике, чтобы отпугнуть женщину. Затем поднялась на ноги, проскочила на кухню, выбежала через заднюю дверь и скрылась в лесу.

30 Самый надоедливый заложник

– Ты можешь думать, хотя твоя голова набита соломой?

Старик действовал Сьюки на нервы.

– А что будет, если тебе под юбку заползет мышь-полевка? Разумеется, ты не обязана отвечать на этот вопрос. Понимаю, слишком личное, но заставляет задуматься, не так ли? Ведь вы живые, дышащие пугала, все такое.

Сьюки уже несколько часов ничего не слышала от птиц, и ей хотелось узнать, в безопасности ли девочка в очках, но они больше не прилетали в аббатство. «Испугались», – подумала она. Птицы улетели, как только Сьюки и ее братья и сестры добрались до горящего амбара. Нет. Даже раньше. Они исчезли, когда увидели Тыквоголового. Это он их напугал.

– Изумительно, просто изумительно. Конечно, я говорю живые и дышащие… Вы явно живые, но есть ли у вас легкие для дыхания, а? Сделай вдох, давай же. На что это похоже? Нет? Справедливо, ты же не цирковая обезьянка, да? Знаю, что не должен продолжать, но ничего не могу с собой поделать.

Всякий раз, когда Сьюки смотрела на Тыквоголового, она чувствовала тесноту в том месте, где некогда располагалось сердце. Он неустанно улыбался, хотя теперь быстрее выходил из себя. Начинал бушевать, потом брал себя в руки и успокаивался.

– Ты чихаешь? А что вы едите? О, и – это немного личное – тебе нужно ходить в туалет? Нет, справедливо, я перешел черту. Не отвечай. Если только сама не захочешь?

Этот старик не умолкал всю ночь и утро, а Сьюки пыталась думать.

– Что происходит, когда идет дождь? Вам нужно выжимать себя?

Она даже не хотела, чтобы он был здесь. Сьюки злилась, что Тыквоголовый отдал приказ схватить его, и теперь старик сводил ее с ума. О, как бы она хотела, чтобы прилетели птицы, ей не хватало их песен.

– Вам приходится регулярно набивать себя новой соломой?

– Молчать! – рявкнул на него Тыквоголовый.

Терренс – все знали его имя, поскольку он настойчиво представлялся каждому: «Привет, я Терренс. Как поживаете? Приятно познакомиться», – был привязан к столбу посреди развалин аббатства Терфилд. Он сидел со связанными запястьями, раскинув ноги, и весело болтал, обращаясь ко всем подряд. Сьюки была уверена, что своими действиями он пытается разозлить Тыквоголового.