Вороний народ

Она выключила радио, и демон исчез. В комнате стало теплее, и угли в тарелке превратились в пепел. Миссис Тич раздвинула шторы и смотрела, как бледно-желтое солнце выглядывает из-за колокольни церкви Святой Ирины.

3

После утреннего чая с тостами миссис Тич собрала в саду букет небесно-голубых гортензий. Крепко сжимая их в руках, она направилась к месту, которого избегала с момента похорон Эрни. К его надгробию на кладбище при церкви Святой Ирины.

Он покоился в тени дуба, бок о бок с незнакомцами. Миссис Тич на своем веку повидала достаточно необычных явлений, чтобы понять, что загробная жизнь, безусловно, возможна, но идея, что Эрни сидит на облаке и играет на арфе, казалась ей чепухой. Она боялась, что смерть несет холод, мрак и одиночество.

– Здравствуй, любовь моя, – сказала она, присев, чтобы положить гортензии у подножия могильного камня. – Я принесла тебе это. Не знаю, зачем мы дарим букеты усопшим. Полагаю, чтобы украсить место. Приходим сюда, общаемся, возлагаем цветы, шепчем молитвы. Все, что мы делаем для мертвых, мы делаем для себя, не так ли?

Миссис Тич встала и расправила юбку.

– Прошло три месяца и ровно три недели, любовь моя, – сказала она. – Прости, что мне потребовалось столько времени, чтобы навестить тебя, хотя я подозреваю, что ты об этом не знаешь и тебе все равно. Я перестану жалеть себя и займусь делами, а начну я с твоего участка, дорогой. Не заходила туда с тех пор, как… и я знаю, что я не такой умелый садовод, как ты, но все плакаты твердят, что для победы нужно рыть землю, так что я собираюсь попробовать. Все лучше, чем копаться в прошлом. Я знаю, что у тебя не было времени на эту ерунду. Но я обещаю приходить сюда регулярно. Буду приносить свежие цветы и болтать себе под нос. Да, я уверена, это пойдет на пользу нам обоим.

4

Филомена Тич славилась многими вещами, но прежде всего она была известна своей наблюдательностью, что в менее вежливой форме значило, что она была не в меру любопытной. Она, конечно, опровергала это. Миссис Тич просто интересовалась благополучием других и всегда подставляла плечо, чтобы в него могли поплакать. Неважно, что она часто знала, что людям есть о чем плакать, задолго до того, как они сами об этом узнавали. Нельзя было отрицать, что в деревне Вудвилл мало что происходило без ее ведома.

Именно поэтому ее потряс тот факт, что ей понадобилось целое утро, чтобы заметить пропажу с участка Эрни. Она начала день с легкой прополки – за время его отсутствия участок немного зарос, – затем полила и подкормила растения, после чего собрала уцелевший урожай редиса и салата.

Устроив себе перерыв, чтобы выпить чаю, она села в шезлонг, осмотрела свою работу и воскликнула:

– Где, черт возьми, Берни?

От этого копавшийся неподалеку мистер Лоуф вздрогнул, прижал руку к груди и вытер лоб красным шейным платком в горошек.

Берни – имя, которое они с Эрни дали пугалу на его участке. На нем были старый смокинг и цилиндр Эрни, оставшиеся со времен ухаживаний, – и поэтому сначала они назвали его «Эрни Марк 2», что позже превратилось в «Эрни Б», затем на некоторое время появилось «Эрниб», и в результате различных перипетий закрепилось имя «Берни».

Все, что осталось от Берни, – это его деревянный шест.

– Вы что-то потеряли, миссис Тич? – спросил мистер Лоуф, прокладывая себе путь среди бобов и подсолнухов на своем участке.

Вечно жизнерадостный и манерный, мистер Лоуф был, пожалуй, единственным жителем деревни, который мог посоревноваться с Филоменой за звание «самого любопытного человека Вудвилла», хотя у него имелся профессиональный интерес. Будучи единственным в деревне распорядителем похорон, он всегда находился в поиске новых деловых предложений.

– Кто-то украл наше пугало, – пояснила миссис Тич. – С какой стати кому-то красть его? А?

Мистер Лоуф, маленький жилистый мужчина с конечностями, в которых на первый взгляд виделось наличие лишних коленей и локтей, поправил свои круглые очки и осмотрел пустой шест.

– Ох, вы не поверите, до чего некоторые доходят в наши дни, миссис Тич, – сказал он. – Знаю, мы все твердим о духе Дюнкерка, о том, что нужно держаться заодно и всем таком, но не могу не заметить, что есть среди нас и гнусные типы. Торговцы на черном рынке, ночные воры, грабители и злодеи в этой самой деревне, если можете такое вообразить. – На мгновение он задумался. – Может, им потребовались цилиндр со смокингом? Вещи были в довольно хорошем состоянии, а с учетом нормирования одежды и всего прочего некоторые люди пойдут на все, дабы заполучить хорошую ткань.

– Тогда зачем забирать целиком, с набивкой и всем остальным? – спросила миссис Тич, и на задворках ее сознания вспыхнула некая мысль. Она попыталась сосредоточиться на ней, но мистер Лоуф снова заговорил.

– Кто знает, как мыслят эти извращенные умы, – сказал он, похлопывая ее по руке. – А вы все еще пребываете в скорби и трауре, миссис Тич. Этим прохвостам должно быть стыдно. Что бы сказали их матери? Вот что я хочу знать. Где их матери? А отцы? Я виню родителей. Жалеют розги, портят детей. Кому-то нужно высечь их шкуры и научить…