Воронка бесконечности

– Ты что, меня, правда, бросила? Совсем, да? Ну ладно, не хочешь отвечать – и не надо! Скажи только, это правда твое решение или это твои родители опять за тебя все так решили?

Она молчала. Не могла ответить. Не смотрела ему в глаза, отвернулась: боялась – не выдержит, не устоит.

– Мне кажется, – продолжал он, – это твои родители… Видишь, как – вот сейчас даже и подруга сидит, сторожит она тебя, так, да? А мама твоя, она, ну, конечно же, постаралась, как я понял! Ну как же – нашла для тебя подходящего… Я его… это… я тебя с ним видел… уже несколько раз.

Олежка старался говорить спокойно, но голос его опять предательски задрожал. Он немного помолчал, собираясь с мыслями, потом глубоко вздохнул, с досадой посмотрел на ее подругу и, демонстративно ни к кому не обращаясь, ехидно произнес:

– Нет, ну, знаешь что? Я так не могу разговаривать… втроем… Надо же, какие бывают неделикатные, бестактные люди, не видят, что людям надо поговорить, что это очень личный разговор. Ну, ладно, пожалуйста, я и при ней могу тебе сказать!.. Майечка, милая, понимаешь, мне все равно, с кем ты, кто у тебя и что у тебя с ним, правда, мне все равно, это мне уже неважно, я ведь тебя все равно люблю… Ну что, очень увлекательно, правда? Ну, просто ужасно интересно слушать чужой разговор, про чужие чувства, правда? – уже с горечью добавил он.

Тут уж любимая подруга не выдержала.

– Послушай, Олег, ну, ты что, в самом деле, не видишь, что ли, я не понимаю? Майя не хочет сейчас с тобой разговаривать. Вы потом как-нибудь еще, в другой раз, поговорите, а сейчас, по-моему, ты бы лучше уходил…

– Ну, ладно, все, сейчас уйду… Только вот что… Майя, помнишь, я сколько раз уже говорил тебе: пройдет время, и тебе будет нужен кто-нибудь другой, обязательно! И еще, что первый я от тебя не уйду. Да, это только так и должно было быть. Ну, конечно, я ведь все понимаю… У нас очень мало общего, и мы с тобой слишком разные: и семья, и друзья, и окружение – все-все у нас разное… Но я только хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, и я не смогу тебя разлюбить – знай это… А еще, знаешь, я не верю, что ты могла забыть все, что у нас было, не верю, это просто блеф, ясно тебе? Вот и все!

Она не могла произнести ни слова – слушала, молчала, смотрела в сторону В глаза смотреть нельзя, нельзя – она может сломаться!

Олежка подошел к ней, сел рядом, попытался обнять за плечи… Она резко встала, сбросила его руку и ушла на кухню. Спустя несколько минут услышала, как захлопнулась входная дверь.

Одинок и отвергнут, как Змей,
Я уныло ползу столько дней…
И я жду – впереди Ужин тот,
Он, наверное, скоро придет.

– Спасибо тебе… – еле слышно произнесла она, когда они остались вдвоем с подругой. Говорить было трудно. Губы дрожали, не слушались, тяжелый спазм сжимал горло, в горле застрял огромный ком, острая боль не отпускала, не давала дышать, из глаз ручьем катились слезы. Она отвернулась от подруги, чтобы та хотя бы не сразу заметила, что она плачет.

– Ну, ты вообще молодец, Майка, выдержала! Да, это непросто… Я и то чуть со стыда не сгорела, неудобно ведь, когда просят уйти… – Тут подруга заметила ее слезы. – Ну, ты чего! Не, ну, ты, подруга, юмористка, честное слово! Ты чего это, ты меня уже совсем доконать сегодня решила, что ли?.. Нет, ну знаешь, как говорят: после драки кулаками не машут! Постепенно оклемаешься как-нибудь! Чего сейчас-то уже! Ладно, Майк, серьезно, ты давай не расстраивайся уж так! Ну, все-все же уже закончилось, и он, наверно, не скоро теперь придет.

– Знаешь, подруга, еще немного – и я бы уже не выдержала… правда, и все бы по новой началось, – горестно всхлипнула она. И, немного помолчав, добавила: – Но представляешь, очень тяжело, и сейчас даже, до сих пор тяжело, все равно как на похоронах близкого человека побывала, и как-то пусто теперь, горько… Нет, ну правда же! Но все равно, по-другому я не могла поступить. А, с другой стороны, знаешь, такое ощущение, будто гора с плеч свалилась, словно я преодолела это наваждение… Ну, вообще, сколько же можно!

– Не поняла… Что это значит, какое еще наваждение?

– Да понимаешь, вот… наверное, все это, ну, вот то, что у нас с ним было, – это же была болезнь, наваждение… Отец, кстати, так эту мою историю и называл. Или знаешь, с чем еще это можно сравнить?.. Словно все это время действовал … бывает такое – приворот…

– Да ты что, подруга, говоришь-то? Ну, какой такой еще приворот?.. Ты что это, серьезно? Наваждение какое-то, потом приворот… Или скажешь еще – колдовство! Придумаешь тоже! Ты, правда, что ли, в это веришь, в какие-то еще привороты?