Воронка бесконечности

Конечно, то, что случилось много лет назад, то наваждение не прошло бесследно. А она — мой двойник, мое второе «я» – осталась там, с Олежкой, в прошлом. Тот путь привел ее в никуда – в чужую жизнь.

А я? Наш с Гошей скоропостижный брак очень скоро подхватил тяжелый грипп, осложнился двусторонней пневмонией, задохнулся, оглох, ослеп, скоротечно оборвался… Я не понимала тогда, что роман с Деятелем был обречен в тот самый день и час, когда он начался. Новая любовь не может выжить, если не ушла в прошлое старая. А ведь казалось, что была любовь, было даже и понимание… Но недоношенная эта любовь приказала долго жить, а чувства, которые мы испытывали друг к другу, быстро прошли, доеденные бытом. Правда, этот мимолетный брак дал мне любимую дочку – Анечку – и Оленьку.

Концентрические круги по воде. Говорят, что первая любовь не кончается никогда… Вероятно. Образ той любви не отпускал, цеплял душу, не потускнел с годами.

Лет десять спустя после разрыва мы с Олежкой встретились снова. Не совсем случайно, на дне рождения у Аленки.

«Он настиг меня, догнал, обнял, на руки поднял…» — без конца заводили на дне рождения популярную в то лето песню Аллы Пугачевой.

…Олежка не отходил от меня весь вечер, хотя на день рождения к Аленке я пришла вместе с мужем. Вел себя очень сдержанно, осторожно, вкрадчиво, видимо, боялся произнести хотя бы одно лишнее, неверное слово. Он избегал говорить о прошлом и только с интересом расспрашивал меня, как я живу. Но я просто физически ощущала, как снова и снова пробегает между нами электрическая искра. Нас неудержимо влекло друг к другу, притягивало невидимым, но каким-то очень сильным магнитом, как две противоположно заряженные элементарные частицы. Я поняла – неведомая сила снова затягивает нас в горько-сладкую Воронку, и сопротивляться этому невозможно.

Спустя некоторое время мы встретились еще раз – и уже совсем не случайно. Потом еще и еще… Попытались начать все сначала. Как искренне, как жарко заполыхала снова наша Воронка! Или показалось? Ведь он был моей мечтой, моей осуществленной реальностью. С ним я не должна была притворяться, смотреть исподлобья, могла всегда быть самой собой…

– Какая же ты теперь стала…

– Ну, и какая?

– Горячая, страстная… Ну, конечно, ведь тогда ты была еще совсем девочка… Но нам ведь все равно было так хорошо… Ты помнишь? Но, правда, и сейчас все так же… хорошо…

– Но это и не могло быть иначе, – тихо ответила я.

Олежка приподнялся на локте, внимательно посмотрел мне в глаза, наклонился, поцеловал нежно и все же страстно. Мы лежали в постели у него дома, на старой квартире: днем там никого не было. А мне стало вдруг как-то не по себе. От досады я закусила губу. До крови, конечно… Нет, все-таки он очень изменился. Раньше он никогда бы так не сказал, ведь он был таким деликатным… И потом… Да нет же, все не так, не так, не так, как тогда, все совсем не так!

– А знаешь, мать-то ведь меня как-то тут недавно спросила: а ты что, опять, что ли, с Майей стал встречаться? – внезапно вспомнил он. – Нет, ну я просто никак не пойму, как она могла догадаться, я ведь ей ничего не говорил… А знаешь, я здесь опять теперь живу, все время, из семьи-то ушел… Но это все к лучшему. Мне так хочется быть с тобой… Вот забыла ты меня, так быстро забыла… А я помню все: и ночь в лесу, и нашу любовь, и то, что мог появиться ребенок… Ладно, что говорить о прошлом? Я так хочу тебя…

– Еще и еще, еще… да… так… так… все, как тогда…

– Да… да, та-ак… Я тоже хочу тебя… Хочу, как тогда…

Потом мы долго молчали. Наконец, я процитировала:

– Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее…

– Откуда это? Я что-то не помню…

– Это конец Песни песней Соломона.

– А что это такое? Я этого не читал, – задумчиво проговорил он.

– А это Библия, Олежка. Ветхий Завет.

– Библия? – изумился он.

Раньше мы не молчали ни до, ни после любви. Мы рассказывали друг другу все, что произошло, пока мы не виделись, обсуждали прочитанное. «Как странно», – подумала я с тревогой.

Мы встречались дома у Олежки. Чаще всего, днем. Иногда, если это было возможно и дочка уезжала к моей маме, он ночевал у меня. Мы много разговаривали, смотрели телевизор, слушали «Под крышу дома своего» — эта песня очень нравилась тогда нам обоим.

Очень осторожно, как со своим старым другом и одноклассником, я познакомила его с Анечкой – ей было тогда девять лет.