Воровка

Он слегка удивился, увидев меня перед собой, – и посмотрел мне за спину, чтобы проверить, пришел ли я один или с кем-то еще.

– Могу я чем-то помочь?

Дверь в квартиру Оливии он не закрыл, и я смог заглянуть внутрь.

Пусто.

Воздух словно покинул мои легкие. Я закрыл глаза, откидывая голову назад. Нет, нет, нет.

Я отошел на несколько шагов, путаясь пальцами в собственных волосах, и вернулся к той точке, где специалист по обслуживанию с любопытством наблюдал за мной. Из-за мгновенной вспышки ревности я не обратил внимания на униформу и бейдж с именем. Почему я ушел? Почему просто не остался с ней? Я знал, что она сама приняла решение. Она всегда бежала, когда чего-то боялась. Я думал… о чем я думал? Что смогу удержать ее подле себя, потому что мы занялись любовью? Что ее личные демоны не найдут ее в той апельсиновой роще, где я продал душу, чтобы быть с ней?

Я прочитал имя на бейдже мужчины из персонала.

– Мигель, – даже для меня самого мой голос звучал хрипло, отчаянно. Мигель вскинул брови, не мешая мне справляться со словами, которые я никак не мог выдавить. – Когда она… как давно?

– Квартира не заперта последние двадцать четыре часа, – сказал он, подразумевая апартаменты за своей спиной. – У нас есть список ожидающих. Нужно подготовить ее к заселению новых жильцов.

Двадцать четыре часа? Куда она направилась? Она уехала сразу же? Что могло спугнуть ее?

Ладонью я провел по волосам. Два дня назад я уехал ненадолго, чтобы разобраться со своими делами. Перед отъездом я танцевал с ней на парковке – она пыталась сказать мне правду, но я прервал ее. Стоило ей узнать об амнезии, она зацепилась бы за любой предлог уйти от меня. Мой план состоял в том, чтобы запереть ее в квартире, снова заняться с ней любовью и убедить, что у нас все получится. Но сперва я должен был подчистить за собой хвосты.

Оставив Оливию, я отправился прямиком в таунхаус, к Леа. Она открыла дверь, и я тут же понял, что она плакала. Разбить ее сердце заняло лишь тридцать минут. Необходимость сделать это терзала меня. Она не сделала ничего, чтобы заслужить все, через что я заставлял ее пройти. Я сказал ей, что встретил кое-кого. Она не спросила, кого именно – я подозревал, что ей все известно, учитывая, что парой недель ранее она проследила за мной до квартиры Оливии. Прежде чем уйти, я поцеловал ее в лоб. О потере памяти я ей не признался: не хотел причинять еще больше боли, чем уже причинил.

Затем я поехал к себе. Стоя под душем, думал о нашей с Оливией совместной неделе. Думал об апельсиновой роще, о том, какова Оливия на вкус, и что ее кожа на ощупь как прохладный атлас. Мысли вернулись к тому моменту, первому мгновению, когда я только оказался внутри ее, и ее глаза распахнулись, а губы приоткрылись, распухшие и блестящие – и мне пришлось выкрутить ледяную воду на максимум, пока та не остудила мои нервы.

Она отдала мне все – все, что не выпускала наружу раньше. Она была другой. И в то же время той же самой. Упрямой, непокорной… полной лжи.

Когда-то я пытался сломать ее, перекроить, но теперь хотел ее такой, как прежде. Хотел каждый ее безукоризненный недостаток, хотел ее колкие остроты и холод, растопить который мог только я, потому что только я знал, как согреть ее. Хотел ссоры, разногласия и бурный примирительный секс. Хотел, чтобы каждое утро она просыпалась в моей постели. Хотел есть то мерзкое нечто, что она готовит, и хотел перепутья ее разума.

Быть с ней означало перечеркнуть все, во что я когда-либо верил. Правду я выбросил в окно. Я так боялся, что она забудет меня, что солгал, просачиваясь обратно в ее жизнь. И теперь мне предстояло объяснить очень и очень многое.

Я посмотрел на Мигеля. Он казался единственной ниточкой, что могла бы соединить меня с ней.

– Она ничего не оставила? Записку… хоть что-нибудь?

Он нервно сжал зубы.

– Я всего лишь обслуживающий персонал. Не то чтобы мне сообщают почтовым адресом. – Он заозирался, убеждаясь, что мы наедине. – Но если она оставила хоть что-то, оно наверняка в этом мусорном мешке, который я оставлю здесь, пока провожу обход помещений.

Он поставил пакет на пол и многозначительно взглянул на меня, прежде чем вернуться в квартиру и закрыть за собой дверь.