Воровка

Господи, я точно убью кого-нибудь сегодня.

Когда мы снова оказываемся снаружи, я опускаюсь перед ней на колени и расстегиваю ее туфли. Она опирается о мое плечо, пока я аккуратно снимаю их и помогаю ей надеть шлепанцы.

Я поднимаюсь, и она вдруг становится настолько ниже меня, что я ухмыляюсь.

Она протягивает руку, требуя текилу, и я отдаю ей бутылку. Она откручивает крышку и подносит горлышко к губам, не отводя от меня взгляда. Делает глоток, облизывается и отдает бутылку обратно. Я делаю глоток еще больше, и мы начинаем нашу долгую прогулку.

Иногда я замедляю шаг, так, чтобы она шла чуть впереди.

– Я когда-нибудь упоминал, что у тебя самая классная задница из всех, что я видел?

Она игнорирует меня.

– Конечно, видел ее я лишь однажды…

Она останавливается, выхватывает бутылку и делает особенно большой глоток.

– Ты можешь просто взять и не флиртовать со мной каждые пять секунд?

– Отлично, тогда давай поговорим про вас с Ноа.

Она рычит.

– Ты же должна была разбираться с ним… думать или…

– Именно этим я и занимаюсь!

Я чешу затылок и смотрю на нее краем глаза.

– Где он?

Она хлюпает носом.

– Мы поссорились.

– Из-за чего?

Мы переходим через дорогу и направляемся на запад.

– Из-за тебя.

Мою кожу покалывает. Не знаю, чувствую ли я вину, любопытство или счастье из-за того, что настолько важен, чтобы затеять ссору между влюбленными.

– Ты рассказала ему, что виделась со мной?

Она кивает.

– Вряд ли ему это понравилось.

– Он знает о нас все. Я никогда не пыталась от него ничего скрывать. Я думала, что между нами с тобой все кончено, и хотела быть с ним честной.

Я беру ее за руку, чтобы она остановилась.

– Оливия, он прекрасно знал, что ты чувствуешь ко мне, и все равно женился на тебе.

Замаскировать недоверие в голосе у меня не получается. Какой мужчина решился бы на подобное? Провожу ладонью по взмокшей от жары шее.

– Не смей говорить со мной таким праведным тоном. Ты сделал то же самое.

– Это другое. Я остался с Леа, потому что она была беременна. Я считал, что это морально оправданный выбор.

Оливия приоткрывает рот.

– Леа была… – Она качает головой. – Нет, это не мое дело. И ты прав… это другое. Ноа – чудесный человек, в отличие от бессердечной суки, на которой женился ты.

Мы недалеко от здания ее офиса. Она роется в сумочке, пока не находит ключи. Вместо того чтобы направиться к машине, она открывает дверь «Спиннера & Каспен» и вбивает код в систему безопасности.

– Мы были в круизе, когда он сделал мне предложение. Мы прогуливались по палубе, и он просто повернулся ко мне и сказал: «Без тебя моя жизнь будет пустой. Выходи за меня».

Я смотрю ей в глаза, пытаясь понять, зачем она рассказывает об этом.

– Он сказал, что понимает, что мои чувства к тебе настоящие, но он готов любить меня, преодолевая их.

Я нервно сглатываю. Черт возьми. Как человек он лучше меня.

– Я забыла тебя на целый год. У Ноа отлично получалось меня отвлекать.

Я прерываю ее, потому что не хочу об этом слышать:

– Оливия…

– Заткнись. – Дверь за нами захлопывается, и мы оказываемся в зале ожидания, погруженном в темноту. В ней видны лишь очертания ее лица. – Я влюблена в него, Калеб. На самом деле.

Я едва не скрежещу зубами.

– Но когда я выиграла то дело и ударилась в панику, поговорить мне хотелось не с ним. – Слова даются ей нелегко, будто ей стыдно признаваться в этом. Я вспоминаю, как она появилась на пороге моей квартиры. – Я хотела, чтобы рядом был ты… и когда Добсон сбежал из клиники – я хотела тебя. Когда у меня случился выкидыш…

Она закрывает рот ладонью, надрывно всхлипывая.

– Герцогиня…

– Умолкни и дай мне закончить. – Кончиками пальцев она вытирает мокрые дорожки под глазами. – Когда у меня случился выкидыш, я хотела, чтобы ты обнял меня, – снова говорит она. – И это ранит его, Калеб. И я не знаю, чего мне хочется больше, закричать ему: «Я же говорила!» – или утопиться в океане в наказание за то, что разрушаю все, к чему прикасаюсь.

Она резко поворачивается к своему кабинету. Я слепо следую за ней. Она открывает дверь и включает настольную лампу, а не галогеновые лампы, свисающие с потолка. Подходит к картотечному шкафу, открывает один из ящиков и вытаскивает оттуда стопку документов, которые передает мне.

– Почему ты не сказал мне?

И глаза, и горло жжет:

– Я собирался… той ночью.

Она чуть вскидывает подбородок:

– Она была…

– Старой подругой. Она руководила стройкой дома.

– И когда я застала вас…

– Мы перепроверяли чертежи. Я рассказал ей, что планировал делать предложение. Она попросила посмотреть на кольцо.

Втянув щеки, она отворачивается к стене слева от себя.

– Ты планировал сделать мне предложение?

Слезы уже скатываются по ее щекам, каплями падая с подбородка, а я еще даже не дошел до худшей части.

– Да.

Она опускает взгляд в пол и кивает.

– Так что я увидела, когда… прервала вас?

– Мы просто разговаривали. Она призналась, что испытывала чувства ко мне. Я пытался заверить ее, что они не могут быть взаимны.

Она упирается кулаками в бока и делает круг по кабинету.

– Почему ты не объяснил все сразу?