Ворр

– Моя позиция в обществе послужит защитой нам обоим. С тех пор как Ее Величество столь великодушно соизволили произвести меня в рыцари, добыть или совершить многое стало куда проще. Мне выпало счастье поддерживать постоянную связь с нею и королевскими высочествами. Во мне видят друга и доверенное лицо, а также их смиренного лекаря. Более того, – он придвинулся к гостю с намеком на конфиденциальный полутон, – со мной не раз консультировались на деликатную тему выбора будущих пэров. Ее Величество имеет великий интерес к искусству и наукам; лишь вопрос времени, когда заметят человека с такой выдающейся репутацией, как у вас. Кто знает? Уже скоро мы можем встретиться в верхней палате, – его подход был идеален и совершенно умилостивил Мейбриджа. Они ударили по рукам на пороге и разошлись своими дорогами – оба в радостном предвкушении будущего.

* * *

Меж деревьев скользнул пронзительный свист: поезд, готовый к отправке, звал пассажиров. Будь его обувь надежнее, Француз подскочил бы от радости. Взамен он сжал руку друга с могучим счастьем, особенно для такого маленького человека, и они двинулись на звук – Француз вел и тянул за собой долговязую высоту своего смеющегося и согнувшегося компаньона сквозь листву и высокую траву.

Тут он увидел, как перед глазами опускается неподвижность, услышал, как все замирает, и вдруг Сейль Кор сдернул его с ног, встав как столб. Все приостановилось: птичья трель, шорох листьев, содрогание продолжающегося существования жизни. Француз неловко выпрямился, готовый просить у друга объяснения, когда увидел, что его проводник выхолощен. Электричество и влага, пульс и мысль, напряжение и память – все ушло из него в землю. Сейль Кор рухнул на колени как подкошенный, сломав несколько выпрямленных пальцев в вертикальном столкновении с землей; они хрустнули, как сухие сучья, но он даже не заметил. Француз вырвался из шока и бросился с объятиями к другу, который повалился ему в руки. Веса не было; Сейль Кор стал шелухой с дикими глазами. Эти глаза, забегавшие туда-сюда, были единственным признаком жизни.

– ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! РАДИ БОГА, ПОМОГИТЕ! – кричал Француз в сторону поезда. Нашел «дерринджер» с последним патроном и выстрелил в воздух. – ПОМОГИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ!

Затем, как только услышал, как к ним бежит подмога, до ушей донеслось и кое-что еще, обратившее кровь в воду: смех, да так близко, что на миг он подумал на самого Сейль Кора. Смех повис в воздухе вокруг его умирающего друга.

– Ау?! Ау! Что случилось? – прокричал приближающийся незнакомец. – Где вы?

Француз вернул голос из сосущей вязкой раковины под животом и снова позвал на помощь, слабейшим из голосов.

Они перенесли Сейль Кора в деревянную хижину станции и уложили на одну из твердых скамей. Никто не знал, что делать. Сейль Кор остыл и окоченел, не было ни единого признака дыхания, но глаза его панически бегали, искали что-то в лицах людей, собравшихся в помещении. Послали за надзирателем рабочей силы на поезде. Француз держал покалеченную руку друга, два пальца которой комично указывали в потолок. Он подумал выпрямить их в попытке изменить реалию мгновения, сгладить диссонанс и наложить шину на нормальность, суетно подправляя детали. Пришел Маклиш и остановился в смятении.

– Прошу, помогите моему другу! – умолял Француз.

Маклиш приблизился, положил руку на грудь Сейль Кора и коснулся пальцами его горла. Увидел бегающие глаза и узнал это состояние, быстро сообразив, что задуманный получатель – не тот, кто распластался перед ним: Орм ошибся человеком.

– Ваш друг? – спросил он с неуместной и некорректной тревогой, незамеченной Французом в его растрепанном состоянии.

Француз взволнованно рассказал об их путешествии и о том, что произошло. Причастность нагнала на Маклиша суровость и холод.

– Ему нельзя здесь оставаться, надо везти его обратно в город, – сказал он резко, выходя наружу и раздавая приказы на перроне. Двое работников подняли взгляд и поплелись к нему. Он показал на Сейль Кора и пролаял новые указания на языке, которого не понимал никто из присутствующих. Тело подняли со скамьи и понесли по платформе, мимо шипящего локомотива и ожидающих вагонов. В их действиях не было спешки, и Француза разъярили ухмылки, написанные на лицах обоих лимбоя.

– Над чем они смеются? – потребовал он ответа у шотландца.

– Уж такие они есть – умом не с нами, – сказал тот, постучав указательным пальцем по лбу.

Француз не усомнился в правдивости слов и еще больше убедился в них, когда увидел, что бессмысленные люди несут его друга мимо вагонов навстречу точке перспективы, обозначенной уходящими вагонами-платформами, которые уже ощетинились сложенными бревнами.

– Куда эти идиоты его тащат? – взвизгнул он, заторопившись за ними.

Маклиш крякнул и потопал за его коротконогим бегом.