Восемь бессмертных

В этот миг супруга вздрогнула всем телом, как будто ей приснилось что-то страшное, и в испуге очнулась ото сна. Увидев, что жемчужина исчезла, а тело ее мужа светится красными лучами, она испуганно села на кровати. Люй все понял и, готовый расплакаться, спросил:

— Между нами в прошлых жизнях не было вражды, в этой жизни мы соединились и были счастливы. Так почему же ты хотела навредить мне? — Он говорил медленно, осторожно подбирая слова.

Ароматная яшма громко, протяжно вздохнула:

— Хоть я и являюсь змеиным духом, но у меня и в мыслях не было причинить тебе зло. Иначе я могла бы давным-давно проглотить тебя

В ее словах была логика. "Уж не погорячился ли я", — подумал Люй.

— Женушка, а можно ли все исправить, чтобы все было по-прежнему? — Быстро спросил он.

— Есть-то есть Да только ты для этого должен умереть. Я должна убить тебя, чтобы вынуть проглоченную жемчужину.

— Что?! — Вскрикнул муж, отшатнувшись.

Но жена наклонилась к нему и нежно прошептала:

— Мой господин, не бойся! Разве я смогу причинить зло любимому супругу? Я никогда не смогла бы убить тебя, даже если в тебе заключена моя жизнь. Единственное, о чем я жалею, что не рассказала тебе обо всем сама, и ты поверил злым наветам

И обильные слезы закапали у нее, как дождик. Пораженный ее любовью и супружеской преданностью, Люй заключил жену в объятия и разрыдался. Уже прокричал петух, начало светать. Ароматная яшма лежала в объятиях мужа, и лицо ее становилось серым. Предчувствуя недоброе, он прижал ее еще крепче к груди и окликнул:

— Женушка моя!

Повернув к нему смертельно бледное лицо, она проговорила с усилием:

— Не надо плакать, похорони меня неподалеку, а когда минует семь раз по семь дней, через сорок девять дней, разрой могилу, и тогда муж и жена опять соединятся

Не договорив, она скончалась, и в этот момент на востоке взошло солнце. Люй испытал такую сердечную боль, что, схватив нож, бросился к монастырю, чтобы отыскать того старого монаха, поквитаться с ним.

Монах, увидев Люя, который был явно не в себе от горя, схватил металлический костыль, обороняясь. Силы и без того были неравными, а в животе у Люя была теперь красная жемчужина, которая сделала его тело легким, как у ласточки. Они столкнулись в поединке лишь пару раз, и исход был решен: нож Люя разрубил монаха пополам.

После этого сердце несчастного слегка утихомирилось, и он занялся похоронами. И днем, и ночью он плакал у могилы, кладя поклоны своей любимой. Он скорбел о своей потере и молил Небо о том, чтобы жена воскресла.

Так проходили дни за днями; в слезах и молитвах Люй ждал, считая недели. Сознание его было воспаленным, неудивительно, что он ошибся, поторопил время. На сорок восьмой день он вскрыл могилу, но обнаружил в ней не супругу, о которой думал дни и ночи, а два парных меча, сверкающих холодным блеском!

Люй побледнел от страшной догадки. Он стал загибать пальцы, тщательно подсчитывая Как же он мог так ошибиться! Теперь любимую жену никогда не вернуть! Он заплакал беззвучно, обхватив мечи, словно стан любимой, и слезы лились, будто вода из источника.

И тут он заметил нечто удивительное: стоило ему прижать к телу мечи, как они становились нежными и мягкими, обвивая его, подобно шелковым лентам, и держали его крепко, не отпуская. Стоило удалить мечи подальше, как они твердели и превращались в страшное острое оружие.

Люй Дун-бинь поклялся больше никогда не жениться, а мечи всегда с тех пор носил за спиной, не расставаясь с ними ни во время еды, ни во время сна.

Впоследствии, когда он стал небожителем, эти волшебные мечи инь и ян помогали ему бороться со злыми духами и оберегали его от всех напастей. Вот почему в народе эти мечи иногда называют змеиными.

Как Люй Дун-бинь стал небожителем

В горах Тхень-тхай шань, что в пров. Чжэ-цзян, есть гряда под названием Тхун-бай шань, а на ней — вершина Цюн-тхай, что переводится, как "пик Прекрасная яшма". Вершина эта имеет странную форму: между двумя возвышениями — впадина, очень напоминающая лошадиное седло. А рядом — огромное каменное кресло, называемое жителями "сиденье небожителя". Известно, что горы и камни нередко имеют причудливые формы.

В горах Тхень-тхай известны восемь мест с удивительными по красоте пейзажами, и вершина Цюн-тхай, освещенная луной, — одно из них. Если лунной ночью взобраться на эту вершину и усесться в каменном кресле, то гряда гор вокруг в свете луны покажется волшебным царством.

Люди уж и не помнят, сколько лет тому назад один из восьми небожителей Тхе-гуай Ли облюбовал это красивое место и поселился в горах Вань-нень шань. В середине каждого месяца, в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое число, когда луна становится безупречно круглой и особенно яркой, он взбирался высоко к своему каменному креслу на знаменитой вершине, минуя глубокие, страшные пропасти, чтобы полюбоваться ночным светилом.

Он приглашал и других небожителей, устраивая пирушку под луной: они потягивали вино, слушали нежную музыку, наслаждались медленными танцами фей и восхищались луной.